Магия рулит
Шрифт:
– Это жутко.
– Именно.
– Она вложила целый мир в это слово.
– Но жутко это или нет, ты же знаешь, Кейт не сделает того, что Роланд сделал с Хью. Роланд не любит Хью. Она тебя любит. Ты ее ребенок.
Она вздохнула.
– Я знаю, что она любит меня, и вот почему волнуюсь. Дерек, она все еще не сказала мне, что я не смогу противостоять ее приказам.
Тревога пробежала по его спине. Он не знал, что она знает.
– Как долго?
– Роланд рассказал мне об этом несколько месяцев назад, - сказала она.
– Она не сказала тебе, потому
– Я знаю, - сказала она.
– Она старается не командовать мной. Она начинает ругать меня как мать, а потом останавливается, и ты понимаешь, что она перефразирует фразу в своей голове. Это немного забавно. Вместо: «Перестань воровать пиво Кэррана из холодильника и помой посуду» звучит, как «Я была бы намного счастливее, если бы ты перестала воровать пиво Кэррана» и «Было бы здорово, если бы ты еще помыла посуду». Она, вероятно, думает, что действует осторожно, но это не так.
Он не увидел в этом ничего смешного.
– Что ты собираешься делать?
– Сейчас это не проблема, - сказала она.
– А если это станет проблемой?
– Я что-нибудь придумаю.
Ему не понравилось, как это прозвучало.
– И все же тебе следует прекратить общение с Роландом.
Она села прямее.
– Может, ты перестанешь мной командовать?
– Перестань заниматься глупостями, и я перестану.
Ее глаза сузились.
– Скажи триста.
Хрен. Нетушки, спасибо.
– Что, Десандра недавно заходила?
– Мне не нужна Десандра, чтобы учить меня оскорблениям. И что, черт возьми, это за комментарии по поводу того, что на мне надето? В этих шортах нет ничего плохого.
– У тебя что, нет джинсов?
– Есть.
– Ты должна была надеть их.
– Почему это? Вид моих ножек беспокоит тебя, Дерек?
– Она остановила Арахис и вытянула левую ногу перед ним.
– Что-то не так с моими ногами?
С ее ногами не было ничего плохого. Они были белыми и мускулистыми, и мужчины, которые кое-что понимали, замечали их. Он не собирался замечать их по списку причин длиной в милю, начиная с того факта, что ей всего шестнадцать, а ему двадцать. Он обошел ее ногу.
– Чем больше защиты между твоей кожей и когтями других людей, тем лучше.
– Я сразила шакала-оборотня, и это не я истекаю кровью.
– У меня нет кровотечения.
– А как же. И на твоей толстовке дыра, там, где он задел твое плечо.
Он посмотрел на нее.
– Я не должна была указывать на это?
– Она прижала руку к груди.
– Прошу прощения, сэр Волк.
– Через несколько часов у меня все заживет. У тебя так не получится. Если бы тебя порезали кошачьи когти, ты бы истекла кровью, если бы мы не обработали рану. Это сделало бы тебя слабой. Через несколько часов у тебя могла бы снова открыться рана, если бы ты ее задела. Кошки - грязные животные, и под когтями у них всякое дерьмо. Ты можешь умереть от инфекции.
Они свернули направо на Берч-роуд. Слева простирались руины торгового центра. Во время существования торгового центра его окружала узкая полоска газона, засаженная декоративными деревьями. Теперь деревья выросли, и между стволами проросли
– Ты делился своим мнением по поводу кошек с Кэрраном?- спросила Джули.
– Или львы-оборотни немного менее грязные, чем остальные кошки?
Он отказался проглотить наживку.
– Рана, которая доставляет мне незначительное неудобство, может стать смертным приговором для тебя.
Джули вздохнула.
– Ты действительно думаешь, что если леопард-оборотень нападет на меня, джинсы остановят его? Одежда не обладает магической силой, Дерек. Она не защищает мистическим образом от трехдюймовых когтей насильников или убийц. Если кто-то решит причинить боль, он сделает это независимо от того, есть на коже тонкий слой джинсовой ткани или нет. Расслабься.
– Это лучше, чем ничего.
Она хитро прищурилась. Он собрался с духом.
– Я видела фотографию Хью, когда он был в твоем возрасте, - сказала она.
– Ммм.
– Хью был красавчиком.
Его реакция, должно быть, отразилась на его лице, потому что она откинула голову назад и рассмеялась.
ДОРОГА ПЛАВНО ИЗГИБАЛАСЬ. Они продолжали ехать к повороту, который вел к Орион Драйв. Здесь торговый центр не скрывали деревья, и он был на виду. Он остановился. Джули спрыгнула с лошади, привязала Арахис к дереву и, достав матерчатый рюкзак из седельных сумок, повесила его на левое плечо.
Перед ними раскинулась автостоянка шириной около полутора тысяч футов и, вероятно, длиной в две тысячи футов. Асфальт был испещрен неровными ямами, каждая из которых была заполнена мутноватой водой. Невозможно было сказать, насколько они глубоки. Над водой висел легкий туман, и в его полупрозрачных глубинах плавали крошечные зеленые огоньки, их слабый свет был колдовским и жутковатым. В центре всего этого под углом в сорок градусов торчал шпиль из темно-серого камня, похожий на иглу, небрежно воткнутую в ткань парковки. Грубый и темный, он возвышался примерно на тридцать футов над парковкой, шириной в двадцать футов у основания и сужающийся к узкому концу. Пиллар Рок. Им пришлось бы пробираться по парковке, чтобы добраться до него. Трем идиотам-оборотням было велено встретиться там со своим связным.
Дерек вздохнул. Раньше он чуял запах болота, которое пахло мускусом и зеленью, водорослями, рыбой и растительностью, как куча скошенной травы, которой позволили превратиться в компост, чтобы из нее могли вырасти новые растения. Пахло жизнью. Это место пахло грязью и водой, но никак не жизнью. До него донесся слабый зловонный запах чего-то мерзкого, чего-то гниющего и отталкивающего.
Джули напряглась, положив руку на топор.
– Что ты видишь?
– Синий, - сказала она.
Синий цвет означал человека.