Магия торжествует
Шрифт:
— В тот же день Аваг принес им предложение.
— А ты?
— Дала добро. Дело не во мне или клане буда. Этого хочет Асканио.
Снова воцарилась тишина.
Я постучала пальцами по столу.
— В том портфеле было что-то важное.
— Возможно, это был подарок, — сказал Барабас. — Они принесли подарок, Джим взял безделушку, выслушал, что они хотели сказать, и отправил их восвояси. Я видел, как Кэрран делал это дюжину раз.
— Мой отец не присылает безделушек. Он отравляет цветы в вашем саду, и когда ваш ребенок нюхает
Барабас нахмурился.
— Выбор времени Робертом явно подозрителен.
Я кивнула.
— Есть два варианта: либо они сказали Роланду «да» и собираются предать нас, либо они не имели в виду то, что сказали Роланду, и они не собираются предавать нас.
— Три, — сказал Барабас. — Возможно, они обдумывают это.
— Им даже не нужно сражаться с нами. Они могут просто не появиться, и это ослабит нас.
— Если Стая воздержится от конфликта между нами и твоим отцом, и победит Роланд, Стая будет следующей, — сказал Барабас.
Кристофер выдал.
— Gallia est omnis divisa in partes tres…
— Вся Галлия разделена на три части? — спросила я.
— Вступительная строка к «Галльским войнам» Юлия Цезаря, — сказал Кристофер. — Цезарь завоевывал Галлию племя за племенем. Если бы они объединились с самого начала, первый император Рима никогда бы не вернулся в Рим. В библиотеке Стаи есть копия этой книги. Я видел, как Джим читал ее. Он знает, что разделенные, мы падем.
— Джим не идиот, и он был другом Кэррана более десяти лет, — сказал Барабас. — Я этого не понимаю.
— У Роланда есть способ разрушать дружеские отношения, — сказал Кристофер. — Это политика изоляции. Он становится твоей семьей, твоим другом, твоим доверенным лицом.
Тень пробежала по его глазам.
— И после предает тебя, — сказала я. — Он сделал так с тобой, Эррой, Хью, со мной. Список можно продолжать.
— Хью был особым случаем, — сказал Кристофер. — Мы были взрослыми. Хью был ребенком.
— Хью мог бы уйти. Вместо этого он совершал одно злодеяние за другим.
— Все не так просто, — покачал головой Кристофер.
Там было что-то еще, но сейчас было не время докапываться до этого. Я повернулась к Кэррану. На его лице отразились все разнообразные эмоции, как за каменной стеной. Он перешел в свой режим Царя Зверей.
— Есть ли способ убедиться, что Джим нас не предаст? — спросила я.
— Нет, — сказал Кэрран.
Так я и думала. Если мы ткнем его носом в фотографии, он будет все отрицать, и мы никогда не узнаем, что из этого правда. Если он играет с нами, то прикинется разъяренным; если нет, будет разъярен, что мы ему не доверяем. Это ни к чему нас не приведет.
— Нужно считать, что Джим нас предал. Это единственный надежный способ составить план. — Барабас потер лицо.
Я посмотрела на Кэррана.
—
Муж повернулся ко мне, и на меня взглянул Царь Зверей.
— У всех есть уязвимости. Наша спит на подушке. Хочешь ударить Джима в больное место?
— Нет. Но если Роланд давит на чувствительную точку, нам нужно о ней знать.
Кэрран откинулся назад, его голос был спокойным и размеренным.
— В краткосрочной перспективе, принять сторону Роланда было бы выгодно для Джима. Они потеряли много людей, и союз позволил бы избежать дальнейшей резни. В Стае есть те, кто приветствовал бы такое решение. В этом случае, не показываться никому на глаза было бы для него лучшим вариантом. Однако, Джим думает наперед. Если он проиграет, поддержав нас, то столкнется с Роландом как с победителем. Твой отец не заключает союзов. Он жаждет покорности. Джим будет этому противиться, как и большинство остальных. К тому же, если Джим предаст нас, клан медведей, клан буда и клан волков восстанут.
— Не уверена насчет клана волков.
— Десандра всегда голосует в твою пользу, — обратился ко мне Барабас. — Она часто говорит провокационные вещи, чтобы взбаламутить воду, но она всегда тебя поддерживает.
Клан буда, клан медведей и клан волков — это примерно половина Стаи. Джим столкнется с гражданской войной.
— Джим, скорее, мыслит в долгосрочной перспективе, — сказал Кристофер.
Кэрран повернулся к нему.
— Поясни.
— Люди всегда скучают по старым добрым временам, — продолжил Кристофер задумчиво. — Мы смотрим на прошлое сквозь розовые очки.
— Я не собираюсь отбирать Стаю у Джима, — сказал Кэрран. — Он это знает. Джим параноик, но он куда более толковый Царь Зверей.
— Но у него нет твоего очарования, — возразил Барабас. — Он очень редко рычит и заставляет всех подчиняться.
— Люди как личности умны, — сказал Кристофер. — Однако, как политические единицы — очень привередливы. Их тянет к символам силы и власти. И того, и другого у тебя больше, чем у Джима.
— Полагаете, он надеется, что Роланд меня устранит? — невозмутимо спросил Кэрран.
— Причем тут ты. — Кристофер посмотрел на Конлана.
Нет. Я бы могла поверить, что Джим не станет лезть в бой, но он не посмеет зайти так далеко.
— Он не посмеет, — прорычала я.
— Сейчас он знает, что Конлан может оборачиваться или подозревает, что он сможет сделать это в будущем, — продолжил Кристофер. — Оборотни уже сейчас слагают о тебе истории. Через пару десятилетий, они превратятся в легенды. Если Конлану позволят вырасти, то он будет сыном первого Царя Зверей, человека, который создал Стаю, человека, который правил и не знал себе равных. Он будет обладать физической силой Первого и улучшенной способностью оборачиваться. Он будет прирожденным лидером. Если ты увидишь сорняк у себя в саду, то сразу же его вырвешь, пока он маленький и слабый, или же подождешь, пока он вырастет?