Магия твоего взгляда
Шрифт:
— Из моего списка — двое, но я заметила нескольких джентльменов, не являющихся моими клиентами, — им тоже удалось записаться к ней. Мне это нравится. Я всегда рада неожиданному. Иногда люди находят друг друга без помощи свахи. Такую возможность не стоит исключать. Ведь именно так нашли друг друга Таддеус и Леона.
— На таком балу, как этот?
— Не совсем. В картинной галерее.
— Значит, они оба увлекаются искусством?
— Нет. Это было в полночь, и их соединил не интерес к искусству. Они оба пришли туда, чтобы
— Боже милостивый! Как это… — Люсинда запнулась, подбирая подходящее слово, — необычно.
— Они вообще необычная пара. Он обладает гипнотическими способностями, а она умеет считывать информацию с кристаллов.
Люсинда посмотрела вниз, на Таддеуса и Леону. Она не была свахой, но даже с этого расстояния ощущала интимную связь между ними.
— Они, наверно, очень счастливы, что нашли друг друга, — тихо сказала Люсинда.
— Да, — подтвердила Виктория. — При первом же взгляде на них я поняла, что они идеальная пара.
— Что вы будете делать, если ни один из присутствующих сегодня на балу джентльменов Патриции не подойдет? — спросила Люсинда.
— Я составила расписание чаепитий, лекций, музеев и галерей, запланирован и еще один бал на следующей неделе. Не сомневайтесь, я найду ей пару.
— Вижу, вы очень уверены в том, что у вас все получится.
— Это легко, если у тебя такой клиент, как ваша кузина.
— А что вы делаете, если клиент подходит, но не слишком красив?
Виктория бросила на Люсинду испытующий взгляд:
— Почему вы спрашиваете? Люсинда покраснела.
— Это всего лишь предположение.
Виктория поднесла к глазам бинокль и стала снова смотреть в зал.
— Если вы имеете в виду Калеба Джонса, то это вряд ли.
— Почему?
— Калеб Джонс — очень сложный человек и с каждым днем становится все более странным.
— Это вежливый способ сказать, что он никогда не сможет найти себе подходящую пару?
— Насколько я могу понять, вы недавно познакомились с ним. Вы наверняка поняли, что его взгляд на мир не такой, какой большинство людей назвали бы нормальным. К тому же он непредсказуем, когда дело доходит до приличий.
Люсинда вспомнила привычку Калеба появляться у нее рано утром.
— Вы правы. Он не соблюдает обычных правил приличия.
— Да нет. Он отлично знает, как надо себя вести. Все-таки он Джонс. Но его манеры достойны сожаления. Он нетерпелив с людьми, часто бывает груб и избегает светских приемов. Знающие люди говорили мне, что, оставаясь дома, он сидит либо в лаборатории, либо в библиотеке. Кто был бы счастлив с таким человеком?
— Ну…
— Он, конечно, женится. Он Джонс, и это его долг. Но я сомневаюсь, что он обратится ко мне за помощью. — Виктория фыркнула. — И слава Богу.
— Вы действительно считаете, что не сможете найти ему пару?
— Скажем так — я считаю, что это совершенно невозможно, чтобы
— Я согласна, что мистер Джонс может быть резок, но мне кажется, его плохой характер всего лишь следствие его таланта и самоконтроля, который он использует, чтобы совершенствовать свой дар.
— Возможно, так оно и есть, но когда вы доживете до моих лет, моя дорогая, то поймете, что подобная степень самоконтроля не слишком полезна для человека. Она делает его жестким, негибким, непреклонным.
То же самое она сказала Патриции, вспомнила Люсинда. Тем не менее говорить о причинах, по которым Калеб никогда не будет счастлив, было почему-то тяжело.
— И я очень сомневаюсь, что Калеб заметит в браке нехватку плотского удовлетворения, — продолжала Виктория, словно прочитав мысли Люсинды. — Влюбленность — это не в его характере. Он наденет обручальное кольцо на палец, сделает жену беременной, а потом уединится в лаборатории или библиотеке.
— Вы хотите сказать, что мистер Джонс не может испытывать страсть? — воскликнула Люсинда.
— Одним словом — да.
— Я не хочу вас обидеть, мадам, но вы ошибаетесь. Настала очередь Виктории удивиться.
— Неужели вы верите, что Калеб Джонс способен на более деликатные чувства?
— Возможно, не совсем правильно было бы назвать это деликатными чувствами, но уверяю вас, он способен на сильные эмоции и глубокие чувства.
— Простите, мисс Бромли, — удивилась Виктория, — но я даже не знаю, что сказать. Вы единственный человек, кто сказал такое о Калебе Джонсе.
— Наверное, его мало кто понимает, даже в семье.
— Невероятно, — пробормотала Виктория. — Между прочим, где он? Он всячески избегает светских приемов, но прекрасно понимает, что у него есть долг перед семьей. Я ждала, что он появится здесь хотя бы на несколько минут. Все-таки они с Таддеусом двоюродные братья.
— Полагаю, мистер Джонс занят очередным расследованием.
Защищать Калеба и объяснять его действия становится у нее привычкой, подумала Люсинда, и притом плохой привычкой. И совершенно ненужной. Если и был человек, который мог позаботиться о себе и которому было абсолютно все равно, что о нем думают, так это Калеб Джонс.
Она не знала, где он и что делает. Она не видела его с самого утра. Он пришел ровно в восемь тридцать, проглотил большой кусок яичницы, выпил чашку кофе с тостом и, сказав, что встречается с инспектором Спелларом, умчался в наемном экипаже.
Было очевидно, что прошедшей ночью ему удалось поспать, но Люсинду все больше заботила та нездоровая напряженность, которую она ощущала в его биополе. Может быть, надо изменить состав его настоек, думала она. Но чувства подсказывали ей, что она приготовила для него правильное снадобье.