Магия в наследство
Шрифт:
Фил, вдохновлённый Аликиными словами, забежал далеко вперёд. И никто не успел до конца осознать, что случилось. Только тихое шуршанье за спиной….
Громадный зверь налетел стремительно. Сумел подкрасться неслышно? Скорее уж, мчался за ними, почуяв издалека. Рассчитанным, точным ударом мощной когтистой лапы сшиб Павла, потом налетел на Алику, повалил на землю. Прижал, даже не пошевелиться. Зубы щёлкнули возле самого лица.
Жуткая морда. Словно кошмар из снов, словно иллюстрация из бестиария.
Павел вскочил, выхватил булаву, в один прыжок оказался рядом, встал сбоку, не боясь, что зверь его заметит.
Да и пусть отвлечётся, отвернёт морду от Алики. Павел успеет ударить. Изо всех сил, точно в цель, чтобы с одного раза перебить позвоночник.
Павел занёс булаву над головой.
– Стой! – внезапно заорал Фил. – Не надо!
Кому? Неужели хотел остановить криком зверя?
Павел задержался на миг, стрельнул взглядом в сторону мальчишки.
Нет! Тот не чудовищу орёт. С ужасом смотрит на него, на Павла.
– Не надо! Нет!
Совсем обезумел от страха.
Глава 9. Красавица и чудовище
В который раз время замерло. Зачем? Чтобы Алика как следует могла прочувствовать последние мгновения, напиться ими до предела, чтобы взмолиться самой: ну, быстрее же, быстрее!
Невозможно же столько времени жить с мыслью: всё! конец! И в прямом смысле смотреть в лицо своей смерти. Ужасное лицо. Нет, безобразная морда. Уродство, доведённое до совершенства. Глядишь и не оторваться, и страшно до упоения.
А ладони ощущают биение чужого пульса. Диссонанс полный. И смятение. Тонкое испуганное дрожание маленькой жилки. Беззащитность и слабость.
Чья? Аликина? Не этого же кошмарного монстра! Который отрывисто и загнанно дышит прямо в лицо, смотрит, не мигая, глазами странного цвета. Почти чёрного, но с яркой голубой полоской возле зрачка. Пристально смотрит, словно задумался и пытается что-то вспомнить или сказать.
Чего ты ждёшь, урод? Наслаждаешься беспомощностью жертвы?
Шерсть на морде торчит клочьями. Тоже какая-то странная. Не бурая, не серая. Смесь чёрных и белых волосков.
Зачем Алике всё это запоминать? Глаза, шерсть. Там, дальше, не понадобятся воспоминания. Их не будет. А в сознании упрямо прыгают мячики: чёрное – белое, тёмное – светлое, чёрное…
– Господи! Ричард! – выдохнула едва слышно, а потом во всё горло: – Ричард!
Зверь словно окаменел, даже дышать перестал.
Павел каким-то чудом успел вникнуть в ситуацию. Подсознание само сработало, подхлёстнутое Аликиным криком, странными воплями Фила и звучанием имени, слишком хорошо знакомого.
Булава бесполезно ухнула вниз, а всю приготовленную силу Павел вложил в удар ногой.
Зверя отшвырнуло в сторону, но недалеко. Он упал рядом с Аликой. И, пожалуй, дело было даже не в ударе Павла, а в чём-то ещё, обрушившемся на зверя не снаружи, а изнутри. Он изогнулся, когти пробороздили землю, оставляя в ней глубокие дорожки. И началось превращение. Сначала медленное и уродливое, но дальше всё быстрее.
Алика приподнялась, села, но даже не заметила своего движения. Взгляда не могла отвести от корчившегося рядом монстра. Нет, уже человека.
Теперь он лежал неподвижно, словно и не живой. На боку, спиной к ней. И всё равно его легко узнать, и сомнений совсем не осталось.
Алика придвинулась поближе, тронула за плечо. С опаской. Боялась, да, боялась, что он никак не отреагирует на прикосновение.
– Ричард. Рик.
Он дёрнулся, судорожно втянул воздух, словно и правда долгое время не мог дышать. Сначала сел – Алика по-прежнему видела только спину и затылок – и лишь затем развернулся, поймал взгляд.
Глаза тёмные, мрачные, но чернота в них пылает.
Долго смотрели друг на друга. Очень долго. Словно срослись взглядами. И всё крепче, а потом – ближе. И мир вокруг тоже пропитался странным напряжением, которое смутило даже посторонних.
Фил уже собрался предупредительно кашлянуть, напомнить, что тут есть ещё присутствующие, в том числе несовершеннолетние, но Алика сама справилась.
– Ну знаешь, Гаргетт! Такого я даже от тебя не ожидала.
– Да я тоже не ожидал, – негромко произнёс Ричард, как будто с трудом. Отвык разговаривать по-человечески.
Поднялся. Движения неуверенные, словно он их заново осваивал. Но руку Алике протянул. Привычка, ничем не убиваемая. Хотя опять не слишком уверенно. Ладонь дрогнула, а в глазах вопрос: «Решишься? Не испугаешься?».
Да без проблем!
Ричард потянул Алику вверх, приблизил к себе. И опять – пауза, замешательство, взгляд.
– Как ты? – теперь нарушил молчание Павел. Булава уже на ремне, и даже вспоминать не хочется о том, что мог пустить её в ход. – Не холодно?
На Ричарде рубашке с коротким рукавом, и та не совсем целая.
– Нормально.
– Я могу куртку отдать, – предложил Фил.
Ричард скользнул по нему взглядом, не заинтересовался.
– Обойдусь.
Засунул руки в карманы брюк, отвёл взгляд в сторону.
– Я на машине, – доложил Павел. – Пойдёмте. Отвезу, куда скажете.
Шли молча, никто ни слова не проронил. Павел впереди, дорогу показывал, Алика – рядом, чтобы видеть только деревья, да кустики, да разворачивающуюся тропинку под ногами, а Фил и Ричард сзади.
Белый фургон у обочины. Алика одновременно надеялась и не ожидала его увидеть. Разве он не остался в замке?