Магия вето
Шрифт:
На хрен, нужно выбираться! Я напрягся, пытаясь выскочить обратно, развернуться в тело Василия.
И обнаружил себя лежащим на гравии. Нож в паре сантиметров от руки, а передо мной ноги Грома. За ними я вижу «комка» — он рычит и мечется, вгрызаясь в землю, будто пытается разрыть нору, в которой спрятался вкусный суслик.
На землю капает кровь с рукава рубашки Фёдора…
— Чушка, ты живой?! — нервно вырвалось у крепыша.
Я подхватил нож и вскочил.
— Да.
— Вася! — Гром развернул круглые глаза, — Я лунит
— А? — я хлопнул по карману.
Кажется, мой кусок был ещё при мне.
— Лунит, твою мать! — Гром мотнул головой, и процедил сквозь зубы, — Целое состояние… просто в пробоину спустил.
На левом предплечье у него виднелись явные следы зубов, и, кажется, крепость кожи Фёдора тварь совсем не впечатлила. Прокусила, будто это и не камень.
Я снова кинул взгляд на тропу. Мелькнули глаза наблюдателя, но потом он вдруг присел, прячась за камнем.
Оглянувшись, я увидел, что девушка лежит без сознания.
— Что с ней?
— Я вырубил её. На меня кинулась, — Гром повёл шеей, — С ума, что ли, сошла?
Тот незнакомец так и не вылезал из-за камня.
Что сейчас случилось? Я отразил коконом пси-удар? Или этот хмырь понял, что меня не возьмёт, и кинул «контроль разума» на девушку?
То, что это контроль разума, и так было понятно.
— На хрен пошёл, — продолжал причитать Гром, будто пытаясь отпугнуть, — Чтоб ты подавился, урод!
А «комок» так и рылся в земле, что-то там раскусывая. Иногда он кувыркался, начинал ёрзать на спине, как балдеющая от валерьянки кошка, и каменистая почва просто вспахивалась от гривы монстра. Но тут же он снова вскакивал и начинал рыть страшенными когтями землю.
И вдруг до меня дошло… Цепь событий замкнулась в цепочку.
Тот, который на тропе, просто натравил на нас эту тварь. Сейчас исчез едва ощутимый поток незнакомой псионики. Если мой кокон свернулся, значит, этот хмырь на тропе точно пытался влезть мне в мозги.
— Гром, ты видел? — я ткнул пальцем в сторону тропы.
— А?
В этот же момент фигура за камнем выпрямилась. Незнакомец поднял руку.
— Это кто? — Гром повернулся ко мне.
— А я знаю, жжёный ты пёс? — выругался я.
И снова пахнуло псионикой. Да с такой злостью, будто этот, на тропе, был в ярости.
«Комок» дёрнул головой, замер, не отрывая морды от разрытой в земле ямы. Его гребни зашевелились, тело задёргалось.
Я напрягся. Вот теперь нам точно придётся сдохнуть…
Монстр тряхнул головой, повернул безглазую рожу в нашу сторону, потом на тропу. И уткнулся снова в землю, заурчал… Видимо, лунит действительно оставлял слишком явный магический след.
И да, «комок» явно вышел из-под контроля.
Мои колени подрагивали от нетерпения, всё во мне просто кричало — этого урода в горах надо поймать и насадить на клинок. Потому что это очень плохо, натравливать разъярённую зверину на группу студентов.
Тим, глупо срываться в погоню.
— Гром,
— А… ну, если оракул только… сильный, — Фёдор пожал плечами, морщась от боли в руке, — Но такого почуют наши. А если слабенький, то навряд ли сможет.
Новая попытка контроля от хмыря на тропе. И в этот раз я едва ощутил поток псионики, словно последние капли прилетели. У мага явно иссякли силы…
Тварь даже не дёрнулась, продолжила рыть землю. А незнакомец развернулся и исчез на скале, за поворотом ущелья. Только взвился плащ грязно-серого цвета.
Я ощерился и задрожал, словно хищник, почуявший раненую жертву.
Это глупо, Тим. Берите девку, и валите на станцию. Там объясняйте всё полиции, или оракулам, кого встретите — этим должны заниматься те, кому по должности положено.
Даже Василий внутри меня замер от ужаса, поняв, что я могу сорвать в погоню за магом.
Это глупость, Тим. Конкретная глупость… Не путай миры.
И пусть это похоже на ту ночь, когда ты упустил механического псионика. Этот незнакомец-маг тоже использовал контроль разума, и намного более слабый, чем сфера, спустившаяся из корпуса танка-«дестроера».
Сколько тогда хороших ребят погибло?
А сейчас?
Ты в другом мире, Тим…
— Фёдор, — хладнокровно сказал я, делая первый шаг в сторону тропы, — Забирай девку, сообщи на вокзале, что кто-то натравил «комка» на студентов.
— Ты чего, чушка, творишь?
Я обернулся, и Гром едва не отшатнулся. Что он увидел в моём взгляде, я не знал, но хищник внутри меня чуял, что ещё чуть-чуть — и добыча уйдёт.
Вытащив лунит, я кинул Фёдору.
— Если псина за вами бросится, отвлечёшь.
Тот перехватил белый камень, округляя глаза.
— Всё, пошёл, — я кивнул и сорвался на бег.
***
Это было нетренированное тело, которое не позволяло набрать полную скорость. Я пытался применять известные мне техники бега, но ноги забились уже на тропе, которую я преодолел за несколько минут.
Тяжело дыша, я пытался переместить дыхание в нижние отделы лёгких, накачивая единственную чакру, которую чувствовал. Пусть она с блоком, и не пропускает энергию, но надо пользоваться тем, что имеем. Разработаем, на хрен!
Быть может, сейчас запустится берсерк? Нет, погублю Василия, а значит, помру и сам.
Взобравшись наверх, я понёсся между невысоких скал, петляя по тропкам. Это был склон какой-то горы, которая уже рассыпалась от времени, и обнажились массивные древние наслоения — они торчали толстыми стенами, иногда превращая дорогу в целые ущелья.
В прямой видимости того мага не было, и я напрягался до предела, пытаясь ощутить хоть какой-то пси-след. Опасная ситуация подарила мне высокую чувствительность, а удивление наставника Саймона насчёт того, что я услышал вертуна, только подтверждало это.