Магия Воды
Шрифт:
— Ребят, вы предали свою королеву. Устроили переворот. Пытаете самых верных подданных. Но пытаетесь на меня переложить ответственность за то, что будет происходить, — Питер открыл глаза, и с иронией поглядел в темноту под клобуком — туда, где были скрыты глаза предателя, — знаете, наверное, маньяки — убийцы, когда остаются наедине с собой, в темноте или перед смертью, тоже находят себе какие-то оправдания.
Фигуры в балахонах промолчали.
— Пригласите мастера! — Крикнул Лаврентий, обернувшись в сторону массивной деревянной двери, окованной ржавым железом.
Загремели
— Приступайте, — сухо бросил Грегор.
Мастер, не говоря ни слова, подошел к изголовью Питера, и водрузил конструкцию, напоминающую венчик, ему на затылок.
— Мы же говорили — мы не варвары, — в голосе Лаврентия слышалось неприкрытое ехидство, — сталкивались, наверное, уже? Новая технология. Прямое извлечение памяти. Тончайшая магия, на стыке некромантии и темпоральных исследований.
Во взгляде Питера появилась тревога. Какое-то время он следил за манипуляциями мастера, потом закрыл глаза. Мастер что-то забормотал; вокруг деревянного венчика появилось голубоватое сияние. Все мышцы в мощном теле охранника вдруг напряглись разом. Кожаные ремни подозрительно затрещали, заставив предателей переглянуться. Это продолжалось минуту, две. По тонкому лицу мастера покатился пот, он лихорадочно бормотал какие-то заклятия — но Питер оставался неподвижной блестящей статуей. Наконец, голубоватое сияние на венчике стало мигать и гаснуть.
— Что случилось? — Спросил Грегор раздраженно.
— Он… он сопротивляется! — Жалобно пропищал мастер.
— Как… сопротивляется? Разве это возможно? — Растерянно пробормотал Лаврентий, — мне докладывали, что технология не знает отказа!
— Она и не знает — если речь идет о людях. А этот, — он кивнул на по-прежнему напряженного и неподвижного Питера, — маг. Стихийный, судя по всему. Скорее всего, земляной.
— Маг? В ближайшем окружении королевы? — Удивился Грегор.
— Она сама — маг, если ты вдруг не в курсе, — прокомментировал Лаврентий, — что удивительного, что она лояльна к чародеям?
— Я в курсе, хотя это и государственная тайна с высшим приоритетом, — пробормотал Грегор, явно намекая на присутствие посторонних.
— То, что мы сейчас делаем — тайна куда более значительная, — ответил Лаврентий, — а нелицензионный и незарегистрированный маг в спецслужбе, пускай даже и в руководстве — дело обычное.
— Ладно, — согласился Грегор, — что делать-то будем, а?
— Наша технология тут не поможет, — пожал плечами мастер, — нужны доработки, на это уйдут месяцы.
— Надо пойти старинным путем, — сказал Лаврентий.
— Пытки? — Уточнил Грегор, вздохнув, — как же я хотел обойтись без этого дерьма!
— У всех есть свой болевой порог, — Лаврентий тоже вздохнул, — но это дерьмо все же лучше
— Мне он нравится, — неожиданно ответил премьер, — жаль, что придется так поступать.
— Что с ним сейчас? — Спросил Лаврентий у мастера.
— Он в лимбе, — тот пожал плечами, — обычно они попадают в это состояние после процедуры. Длится это от десяти минут до суток. Иногда заканчивается смертью. Если вы хотите его пытать, нужно, чтобы он был в сознании. Так что придется подождать.
Анна пришла в себя оттого, что кто-то тормошил ее за плечо.
— Отстань, дай поспать, — пробормотала она, не открывая глаза. Но некто был очень настойчивым.
— Анна Александровна! — Повторял знакомый мужской голос, — Анна Александровна!
Она, наконец, открыла глаза, и окончательно пришла в создание.
— Ну слава Богу! — Обрадовался Артем, и широко улыбнулся, — как вы? Старайтесь не шевелиться — надо проверить руки-ноги, убедиться, что нет переломов!
Анна лежала на крыше, внутри перевернутого салона «Ленд-Крузера». Свет шел от салонных плафонов, и неприятно бил в глаза. Над ней нависали кресла. В воздухе пахло бензином, пылью и холодом. А еще было неприятно душно. Она почувствовала, как чужие руки ощупывают ее ноги — от лодыжек до коленей.
— Эй! — Сказала она, и закашлялась, — Эй, что ты делаешь? — Наконец, смогла произнести она.
— Проверяю, что переломов нет, — ответил Артем, — кажется, все в порядке.
— Ты понял, что случилось? — Спросила она, — мы попали в аварию?
— В нас стреляли, — преувеличенно бодро ответил Артем, — гранатомет, или какая-то управляемая ракета.
— Давай выбираться отсюда, — сказала Анна, и снова закашлялась.
— С этим есть некоторые сложности, — осторожно сказал Артем, — я не знаю, насколько мы глубоко.
Анна еще раз огляделась, пытаясь осознать смысл сказанного. Перевернутая машина, темные окна, засыпанные какой-то породой, душный воздух… она никогда не страдала фобиями, но в тот момент почувствовала подкатывающую панику. Сердце пустилось галопом, воздуха вдруг стало так мало, что, казалось — секунда-другая, и она задохнется.
— Спокойно, — она почувствовала, как Артем сжимает ее ладонь, — важно контролировать дыхание.
Анна смогла взять себя в руки. Сделала глубокий вдох-выдох, и посмотрела спутнику в глаза.
— Шансы есть? — Спросила она будничным деловым тоном.
— Шансы всегда есть, — преувеличенно бодро ответил Артем, — но действовать надо быстро, воздуха у нас и правда очень мало. Скоро начнет ощущаться отравление углекислотой.
— Ты что-то придумал? — Уточнила Анна.
Странно, паника вроде отступила, но вместо нее в груди, в самом сердце, начало расти странное чувство, неожиданно приятное — как будто, несмотря ни на что, вот-вот должно произойти нечто очень хорошее. Ее неудержимо тянуло обнять Артема, успокоить его, дать надежду, найти выход из положения, в котором они оказались. Абсолютно иррационально — ведь это он сам только что помог ей справиться с паникой!