Магия взгляда. Часть 1: Руни
Шрифт:
Они встретились у откидного моста. При его появлении Руни вздрогнула, словно бы встреча смутила ее. Удивленный барьером, нежданно воздвигнутым ею, Эрл все же решил, что тянуть с разговором не стоит. Стараясь держаться как можно беспечнее, он ей сказал:
— Я искал тебя, Руни.
— Зачем?
Сам вопрос был обычен, но в тоне лесянки звучало смятение, словно она уже знала ответ.
— Я хочу тебе кое-кого показать. На конюшне, — добавил он.
Руни кивнула. Посторонний не понял бы, что для них значит будущий разговор.
Золотистый
— Взгляни, это Фрейр! — очень гордо сказал он, кивнув на коня. — Самый лучший из жеребцов. Он не терпит узды и седла, мало кто не боится просто так подходить к нему.
Орм еще долго хвалился горячим конем, поясняя, как дорого ценят его жеребят, но лесянку не слишком заботили эти дела. Управление крупным поместьем, доходы, расходы… Какая ей разница?
Руни очень понравился Фрейр. Ей хотелось дать коню сахара, потрепать пышную гриву, слегка приласкать, но взгляд Орма смущал ее, не позволяя дать волю порыву. Лесянка не сомневалась, что он не пришел бы в восторг. Посещение псарни, когда все собаки, забыв про хозяина, разом признали нежданную гостью, задело его. И теперь, вместе с Эрлом направляясь к конюшням, Руни сразу подумала о красавце-коне.
Фрейр мгновенно почуял посетителей и тихонько заржал, выражая восторг. Руни чуть улыбнулась, припомнив предупреждение Орма: “Не вздумай сама приближаться к коню!” Вынув сахар, Эрл дал ей кусок, чтобы Руни отдала его Фрейру. Тот очень охотно взял угощение. Теплые губы коня щекотали ладонь…
— Орм не любит, когда посторонние трогают Фрейра, — тихонько сказала она. — Почему?
— Потому что в глазах золотого коня Орм и сам посторонний, — ответил Эрл. — Орм получает большие деньги за жеребят, но не может его приручить. Он и впрямь любит Фрейра, но тот остается с ним диким и не желает ходить под седлом. Поначалу Орм пробовал обуздать его, но потом примирился и даже гордится таким непокорным конем.
— А тебя Фрейр признает?
— Меня — да, но я вовсе не стремлюсь показать это, чтобы не вызвать лишних обид. Знаешь, Руни, мне кажется, что наши судьбы похожи…
Лаская длинную гриву коня, Эрл рассказал, как Галар купил жеребенка, как долго тот рос, как взрослел, как потом превратился в красавца…
— Потомство Фрейра известно повсюду, к нам едут из дальних мест! Жеребят растят, холят, а потом продают… Такова их судьба! Конь не может оспорить ее… Когда я был мальчишкой…
Эрл думал, что Руни успела наслушаться сплетен и лучше с ней быть откровенным. Совсем не желая вдаваться в подробности прошлого, он просто кратко сказал, что в глазах очень многих был должен исполнить ту же самую роль. “Ведь «рысята» ценились бы больше золотых жеребят,” — с очень грустной насмешкой сказал он ей.
— Эта мысль долго отравляла мне жизнь. Я действительно думал, что я не должен любить. Как-то Орм задал вопрос, кто из женщин сумеет пробудить мое сердце. Я ответил ему: “Только та, что не сможет родить.” Он не понял, к чему это я говорю, но тогда я и вправду считал, что обязан остаться один.
Эрл честно сказал ей, какая судьба ожидает его детей:
— Я не в силах им дать ни наследства, ни имени, но я поверил, что это не так уж и важно! Ведь если ты будешь со мной…
Сердце Руни мучительно дрогнуло. После ночного визита, до того, как заснуть, она много думала. Она даже решила, что сделает, чтобы заставить Эрла сказать ей, какое место она заняла в его жизни.
— Я просто спрошу: “Тебе нравится Альвенн? А я?” — засыпая, мечтала она.
Но забытый сон, пробудивший в ее душе страх, пригасил эти мысли, заставив на время отвлечься от грез о любви, а беседа с Хранителем вызвала полный сумбур в голове. Объяснение Эрла смутило ее еще больше.
Позволь Руни взять сердцу верх над рассудком, она бы сказала: “Я тоже хочу быть с тобой! Я старалась прогнать это чувство, но, повстречав тебя, с первой минуты узнала, что только тебя и ждала! Мне не важно, ты Вождь или Выродок… Ты — это ты! Ты один понимаешь меня! С тобой рядом мне хорошо… В ту минуту, когда ты впервые обнял меня, я забыла про все… Даже если нам нужно покинуть и замок, и каменный домик, то лес примет нас! Наши дочери, дикие Белые Рыси, найдут свое счастье, никто не посмеет обидеть их!”
Но рассудок твердил: “Ты не смеешь так сделать! Вспомни пророчество! Вспомни, что сказал Норт! И потом, почему ты решила, что Эрл сможет выжить в лесу? Его книги, приборы… Он вряд ли сумеет быть счастлив без них! Эрл привык к жизни в замке, где слуги по первому зову доставят ему все, что нужно. Уж если Свельд, проведя в лесу восемнадцать лет, всей душой рвалась к людям…”
Рассудок и сердце… Лесянка не знала, что делать, какой дать ответ, что решить. Не будь посещения Орма, она бы еще сохранила надежду, что сможет смириться с любовью Победителя, сможет в конце концов как-то привыкнуть к нему… Не будь разговора с Хранителем, Руни скорее позволила бы своим чувствам взять верх над тревогой сомнений. Теперь…
— Белый Храм! — вдруг мелькнуло в мозгу.
Белый Храм, потаенное место, с которым она ощущала глубокую связь. Белый Храм, подаривший лесянке загадочный амулет, так смутивший Хранителя… Храм, пробудивший мечты… Только он мог помочь разобраться в себе, дать ответ. Неожиданно ей захотелось оказаться в нем. И не одной!
— Я не знаю, какого ответа ты ждешь от меня, — очень тихо сказала лесянка. — Мне трудно на что-то решиться. К тому же… Ты можешь, не задавая вопросов, пойти со мной? Прямо сейчас?
Вопрос Руни его удивил, как и просьба.
— Могу. Только мне бы хотелось узнать: мы вернемся до темноты? Тебя могут хватиться!
— Неважно! — ответила Руни, но тут же подумала, что он прав. — Меня потеряют… Наверно, я зря предложила все это!
— Почему?
— Потому что “прогулка” займет два-три дня. Даже больше!
Слова пробудили его интерес. Эрл подумал, что вряд ли Руни решила бродить в лесу просто так. Она знала, куда звала. Может, Руни хотела показать ему домик, где выросла? Посмотреть, как он это воспримет? Сумеет ли верно оценить ее прошлое, этот прообраз будушей жизни? Сердце забилось, поскольку догадка давала желанный ответ.