Маглор. Трилогия
Шрифт:
– А зачем нужно, чтоб он рос? – Ганик явно не поверил моей лекции о том, чем питаются тролли.
Сказки матушки про съеденные обозы были понятнее и леденили душу подробностями.
– Ничего нет в мире лишнего, – пожал плечами я, выезжая из-под ветвей. Читать ему еще и лекцию о пользе на первый взгляд неприятных существ не хотелось категорически.
Мне вообще нужно было собраться с духом, прежде чем объявить парнишке о своем решении, а познавательные беседы этому вовсе не способствовали. А еще я готовил очень хитроумное заклинание, которым собирался воспользоваться
– Вот здесь? – спросила Мэлин, останавливаясь возле пологого склона к речке, усыпанного обломками скал, между которыми росли кусты и карликовые горные ивы.
– Проверим. – Я поискал внутренним зрением сородичей нашего тролля, мечтая, чтобы они не нашлись.
Они страшные индивидуалисты, и первое, что делает троллиха, едва на малыше затвердеет каменистая шкурка – уносит его подальше. Иначе потом с обжитого места придется уйти ей самой.
Вроде ни одного, вот и замечательно. Я, не слезая с лошади, развязал на мешке заклинание, подхватил камень воздушной петлей и опустил под кустик боярышника. Прощай, малыш.
А потом той же петлей мягко спеленал Мэлин, подвел под спину и голову воздушную подушку, оставив свободными только руки. А напоследок крепко привязал девчонку к седлу и на всякий случай даже к лошади.
– Усыпить, или сама уснешь? – Я ждал в ответ взрыва ругани, возмущенного шипения или обиженного молчания, возможно, даже слез.
– Сама усну, – тихо буркнула Мэлин и набросила на лицо капюшон мантии.
– А она не упадет? – через некоторое время забеспокоился Ганик, наблюдая за странно обвисшей в воздухе бастардой, поматывающей в такт лошадиным шагам головой.
– Нет, я крепкое ложе сделал, – поправляя под головой девчонки невидимую подушку, сообщил я, – она всю ночь не спала.
– Так обманула же, – едва не заплакал парнишка, сразу забыв, что только минуту назад о ней заботился, – обещала разбудить после полуночи. А сама чего-то в чай подлила, я, как лег, сразу уснул.
Вот это хорошо, что он мне напомнил, больше я из рук Мэлин ничего без проверки пить не буду. Я, конечно, понимаю, что это последствия воспитания бабушкой-ведьмой. Всем известно – настоящие ведьмы потому и живут одиноко и на отшибе, что очень самостоятельные и решительные. Но не для того учился двадцать три года, чтобы ведьмочка решала за меня, когда мне нужно спать.
– Маглор Иридос, – вывел меня из задумчивости настойчивый голос Ганика, – а кто были эти люди… которые утром наше мясо ели?
– Ну, ты же помнишь, что я вчера вечером победил вожака оборотней? – Врать мне не хотелось, тем более что еще предстоит с ними встреча, но и всей правды говорить не стоит.
– Ага! – с воодушевлением поддакнул парнишка. – Ужасть как интересно было.
– Ну а что бывает на вашей улице, если кто-то побьет главаря компании?
– Снова бьются или идут мстить, – уверенно пояснил он, заставив меня заподозрить, что данные у наблюдателей, которые они выдают выпускникам для изучения, не совсем точные.
– Ну а если они уверены, что не смогут отомстить или победить новичка?
– Да разбегутся… по другим компаниям. Или наймут вышибал, чтобы
М-да… Похоже, нужно отправить его к наблюдателям и попросить рассказать все о нравах столичных окраин.
– А вот у оборотней по-другому, – нарочито строго поведал я. – Они меня теперь уважают и будут помогать… по мере возможности.
– Ну да, – подумав, согласился Ганик, – вы же насквозь видите, если они врут.
Что ж, молодец. Почти точно повторил мои же слова, сказанные ему в один из первых дней службы. Думаю, у него потом было довольно случаев убедиться, что я не лгал.
– А куда мы теперь едем? – вдруг вспомнил Ганик часа через два, когда солнце начало припекать и я принялся оглядываться, где бы устроить привал.
– В одно место, где нас ждут стражники и гувернантка, – буркнул я, припоминая, что он уже интересовался этим вопросом.
– А если они уехали?
– Ганик, не волнуйся, никуда они не денутся, – не понимая, чего он добивается, отрезал я и решил, что сейчас подходящий момент для того, чтобы начать подготавливать его к известию о принятом мной решении. – А вот я уже пожалел, что взял тебя в это путешествие.
– Потому что я много ем? – насторожился он.
– Ну при чем тут еда, если я все равно охочусь? Нет, я просто не думал, что поездка будет такой тяжелой. Твоя матушка меня бы лично прибила, если бы узнала, каким опасностям я тебя подвергаю.
– Она не справится, – уверенно фыркнул паршивец.
– Но я вовсе не желаю, чтоб у нее даже намерение такое появилось. Поэтому я тебя оставлю в Черуне у хороших людей, а потом заберу, когда сдам контракт.
И не желая, чтобы мальчишка начал спорить или уговаривать меня, свернул к кустам, которые выбрал для привала.
После привала Мэлин спать не пожелала, и мы двинулись в путь уже устоявшимся порядком: впереди я, на несколько шагов позади они. Несмотря на то что меня занимали собственные мысли и тренировка навыка управления амулетом, которой я занимался с большим усердием, понимая, что вчера именно амулет помог мне избежать большой неприятности, не подслушать, о чем переговариваются подопечные, просто не мог.
И был несколько озадачен. Когда Ганик попытался пожаловаться бастарде на мою несправедливость, девчонка равнодушно буркнула что-то далеко не сочувственное. Мне даже жалко немного стало мальчишку, он за время совместных тренировок привык считать ее кем-то вроде товарища по несчастью. Да и три дня, проведенные подростками в той избушке, где мой организм обрастал новой шкурой, их заметно сплотили.
Но вмешиваться я не стал, здраво рассудив, что если Ганик привыкнет к мысли о неизбежности расставания с нами, ему будет легче привыкать к жизни на новом месте.
Каменный столб я увидел издали, а едва подъехал поближе, рассмотрел двоих оборотней, сидящих на камне. Эта встреча меня обрадовала, видимо, и вправду тайные тропы короче. Солнце к этому моменту уже перевалило за полдень, и нам следовало спешить.
– Пообедаем немного дальше, – сообщил Ках, не давая нам остановиться, – сюда направляются путники.