Магнификус II

Охлобыстин Иван Иванович

– А если я не соглашусь?

– Тогда я предложу вам больше.

– Вы умеете договариваться. А на сколько больше?

– Тысяч на десять. Фунтов, естественно.

Петр Алексеевич беспокойно заелозил по софе.

– Хорошо, что на десять. А какая тогда первоначальная сумма?

– Пятьдесят и полное содержание.

– Я бы согласился и на гораздо меньшую сумму, – саркастично усмехнулся Сергей.

– Я знаю, – улыбнулся ему в ответ посетитель, попутно поправляя воротник дубленки, подбитой норкой.

– Позвольте… – опять влез в разговор Петр Алексеевич.

Но смекалистый адвокат прервал его на полуслове:

– У

меня в доме двести комнат.

– Двести! – изумился начальник, но тут же взял себя в руки. – Итак, Сережа, где у нас тут сейф?

– У вас под столом, – подсказал ему наш герой.

Сергей и адвокат вышли на улицу.

– А какая все-таки истинная цель поездки?

– Давайте пока будем придерживаться первоначальной версии, – интеллигентно уклонился от вопроса адвокат и протянул молодому человеку конверт. – Здесь пять тысяч. Вам же, наверное, нужно сделать какие-то покупки в дорогу.

– На пять тысяч фунтов стерлингов, ночью? – по-доброму съязвил Сергей.

Адвокат, кажется, не понял его шутки или не захотел понимать, а только показал на один из двух припаркованных у магазина автомобилей:

– Эта машина будет вас возить, куда вам заблагорассудится, а утром доставит в аэропорт. А пока дайте мне ваш заграничный паспорт.

Сергей протянул ему документ и пошел к указанному автомобилю. Уже взявшись за ручку двери, он все-таки уточнил:

– Я надеюсь, речь пойдет не о моей почке или печени для пожилого состоятельного клиента?

– Мой клиент, а вернее – клиенты, более чем здоровы, – ответил адвокат и сел в машину.

Сергей последовал его примеру и, только оказавшись на мягком сидении рядом с водителем, осознал, что сидит в «майбахе» стоимостью этак в полмиллиона.

– Хорошая машина, – констатировал он, обращаясь к пожилому водителю в костюме.

– Очень хорошая, – согласился тот. – Вы бы лучше назад сели.

– Ничего, – мягко отказался молодой человек. – Не буду пока привыкать.

– Хозяин – барин, – пожал плечами водитель. – Куда поедем?

– А какие магазины работают в половине двенадцатого?

– Никакие.

– Тогда в ночной клуб или ресторан. Нет, в одно местечко на Соколе. Я покажу, – махнул рукой Сергей. – Славное место – клуб «Кролик Джек Робертс Слимс».

Машина тихо, как подводная лодка, заскользила по пустому шоссе в указанном направлении.

В дороге Сергей предался размышлениям, присущим всем особям мужского пола двадцати семи лет, обремененным двумя высшими образованиями – филологическим и физико-математическим, и не имеющим видимых перспектив в карьерном росте по причине отсутствия когерентности к текущей реальности. Иными словами, зарабатывать деньги он так и не научился, любимой женщины не встретил, футбол не любил, настоящими друзьями не обзавелся, подвига не совершил, родину недолюбливал, но и за рубеж не торопился. Хотя при этом во многих редакционных коллективах имел репутацию приятного, талантливого парня. Мало того, его очерк «Парадокс Туллио Редже» получили высочайшую оценку специалистов в области популярного естествознания и почетный диплом.

– А что, собственно, мы теряем!? – думал Сергей, разглядывая проносящиеся за окном автомобиля мерцающие огнями рекламные стенды. – Ничего. Нет, конечно, можно было дописать давно начатый роман или наняться землекопом в археологическую экспедицию. Но, если я этого не сделал раньше, нет никаких гарантий, что я это сделаю потом.

А тут – нереальный задаток и явно с мамой мы больше не увидимся. Тоже непонятно – хорошо это или плохо. Нет, это должно быть очень плохо. Вот! – и Сергей рефлекторно поднял кверху указательный палец. – Надо две тысячи маме отдать. Более чем благородно, и когда у меня совесть, наконец, проснется, будет лишний аргумент в мою пользу. Все равно за семь часов всю «котлету» я не истрачу.

Так он и поступил. Машина, изменив маршрут, вскоре затормозила у неказистого девятиэтажного дома. Сергей, на ходу выдумывая убедительный повод не задерживаться дольше, чем это необходимо для пересчета сорока пятидесятифунтовых бумажек, пошел к дому. И когда мама ему открыла дверь, он тут же затараторил:

– Все быстро! У жены Борщевского схватки, я ближе всех к его дому. Да, я гонорар получил. Половина тебе.

– Сподобились! – язвительно скривилась добрая женщина. – Месяц не звонил, думает, можно деньгами откупиться. Такие сейчас дети! Будь у них возможность, вообще бы с родителями не знакомились.

Сергей внутренне согласился, но промолчал и начал отсчитывать деньги.

– Мама, – попутно инструктировал он, – это не доллары, а фунты стерлингов, они дороже. Меняй в государственном банке.

– Может, их туда и положить? – отвлеклась от обличительных речей мать.

– Не надо, их только что оттуда взяли, у них начнется депрессия, – покачал головой сын.

– Ладно, – усмехнулась она. – Главное, чтобы Павел не узнал, он мне из-за них голову своим нытьем провинтит. Да, – и на лице родительницы появилось истеричное выражение, – твой братик два экзамена завалил, а тебе на все наплевать!

– Мама! – снова воззвал он к здравому смыслу родительницы. – Купи что-нибудь себе, именно себе, а не родственникам. Все, я побежал, – и он выскочил на лестничную площадку.

– Я твоей бабке новый памятник поставлю, – крикнула ему в спину женщина.

– Нефритовый! – отозвался Серега, перепрыгивая по четыре ступени за раз.

Только на улице он облегченно перевел дыхание. Общение с мамой последние пятнадцать лет ему не доставляло удовольствия. Когда-то ее беспрерывные слезные истерики по любому поводу стерли на нотном листе подростковой души какой-то важный знак, отчего гармония была безвозвратно утрачена. Хотя он прекрасно понимал, что молодая, интересная и, что самое главное, незамужняя женщина имела серьезное препятствие для следующего брака именно в его лице. И хотя она сама никогда бы не призналась в этом даже себе самой, для Сергея это был абсолютный факт. Свою мать он никогда не винил, но никогда и не оправдывал. Он просто чувствовал отчуждение от нее и знал, что так быть не должно и что это характеризует его как никчемного человека.

Выйдя из подъезда, молодой человек мимоходом бросил взгляд на небо. У самого горизонта стелились две полупрозрачные полосы облаков, подсвечиваемые снизу огнями столичных индустриальных гигантов. Было что-то в памяти схожее с этим. Двенадцать лет, череда далеких огней проходящей мимо электрички, на которой наконец может вернуться из города вечная студентка – мама, игрушечный замок, сложенный пьяницей дедом из детского пластикового конструктора, таинственный сосновый бор у реки с завязшим навсегда в болоте гусеничным трактором, родные скелеты линии высоковольтных электропередач, мерно гудящие под порывы ветра, и сотни ворон, дремлющих на проводах.