Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 2. Молот Тора
Шрифт:
Сэм снова пустила видео в нормальном режиме. Место, над которым она находилась, я прекрасно знал. Сразу за углом приюта для бездомных. Чудненький такой темненький тупичок. Если вам вдруг приспичило, чтобы вас ограбили, избили или убили, лучшего уголка не сыщете во всем Бостоне.
Ну, а в момент, когда туда прибыла Самира, тупичок этот превратился в лучшее место для нападения разъяренных волков на беззащитного человека.
Три огромных зверюги загнали в угол к задней стене бездомного, и единственным, что его еще отделяло от них, была тележка из магазина «Рош-Бразерз», доверху наполненная пустыми банками, которые этот несчастный,
Съеденный ужин внутри у меня встал колом. Волки всегда возвращали меня к кошмарным воспоминаниям о гибели мамы. Даже вполне обычные мидгардские волки. Но эти-то, в тупике, были совсем не обычные. Каждый размером с лошадь, глаза человеческие, губы растянуты в глумливых усмешках. Шерсть их окутывал синий фосфоресцирующий туман, всполохами освещающий стены. Словом, все в них свидетельствовало, что это дети Фенрира. Пружиня на лапах, они расхаживали возле жертвы, алчно втягивая ноздрями витающий в воздухе запах страха.
– Назад! – пытаясь их оттолкнуть тележкой, хрипел старик. – Говорю же вам: не хочу. Не верю я в это.
Эйнхерии в трапезной осуждающе загудели, и я понял, в чем дело.
Некоторые из современных людей-полукровок, рожденных от древнескандинавских богов и богинь, не принимали назначенную им судьбу. Они отворачивались как от существования Девяти Миров, так и вообще от всего необычного, что с ними происходило. Встретив монстров, они не пытались сразиться с ними, а попросту убегали и прятались. Все странности своей жизни подобные люди списывали на нарушение психики. Кто-то из них начинал лечиться, а кто-то вообще превращался в алкоголика или наркомана и в результате оказывался на улице. Наверное, человек в тупике был одним из таких.
В реакции трапезной отвращение мешалось с сочувствием. Убегая всю жизнь от своей судьбы, этот старик в итоге попал в западню, и теперь вместо того, чтобы с честью пасть как герой и удостоиться жизни в Вальгалле, падет смертью труса и окажется в холодной стране Хель. Самая ужасная участь, которую только может себе представить эйнхерий.
– Эй! – вдруг раздался окрик в конце переулка, и скоро в кадре возникла Алекс Фьерро. Расставив широко ноги и уперев руки в бока, как супергерл, если бы у той были зеленые волосы и розово-зеленая безрукавка, она явно готовилась к бою. Полагаю, ей просто случилось проходить мимо и она услышала то ли крики старика, то ли волчий рык. Самой ей опасность явно пока не грозила. Волки слишком были сосредоточены на своей добыче, и она спокойно себе могла пройти мимо. Алекс, однако, ринулась прямиком на них, принимая на ходу облик немецкой овчарки.
Собака значительно уступала в размере троим зверюгам. Тем не менее ей удалось сбить с ног самого крупного волка. Клыки Алекс впились ему в шею. Волк, извернувшись, хотел нанести ей ответный укус. Она сумела отпрыгнуть в сторону, а из разверстой пасти зверюги раздался лишь яростный рык. Подняться с земли он пока что не мог, но на Алекс уже напали два других волка.
В момент обернувшись опять человеком, она выдернула из-за пояса свою гарроту и принялась сечь ей противников, как хлыстом. От первого же удара голова одного из волков покатилась по земле. Трапезная наполнилась одобрительным гулом эйнхериев. Еще один столь же виртуозный выпад, и с третьим волком было бы тоже покончено. Алекс, увы, не успела. Волк напал на нее. Сцепившись, они покатились по переулку. Алекс
Я вдруг поймал себя на умоляющем бормотании:
– Ну же, пожалуйста, превратись поскорее в кого-нибудь более крупного.
Собаки мне всегда нравились куда больше, чем большинство людей, и уж определенно больше, чем волки. Видя, как на моих глазах раздирают немецкую овчарку, я просто сжимался от боли. Морда и глотка собаки уже почти сплошь покрылись ранами. Алекс вдруг обернулась ящерицей, юрко выскользнула из-под противника, отползла на несколько футов и приняла человеческий облик. Одежда ее была изодрана в клочья, лицо представляло собой кошмар из рваных ран и укусов.
К несчастью, первый зверюга все же сумел очухаться и взвыл с такой силой и яростью, что голос его, рикошетя эхом от стен домов, понесся по переулку. Мне стало ясно: вот он, тот самый вой, из-за которого я упустил на крыше козлоубийцу!
Два уцелевших волка бросились вместе на Алекс. Их голубые глаза сверкали от ненависти. Она скользнула рукой под завязанный вокруг бедер свитер. Теперь я понял, зачем она таким образом его носит. Под ним скрывался заткнутый за ремень брюк охотничий нож.
– Ну, действуй же! – кинула она нож бездомному. – Помоги мне!
Нож пролетел по асфальту. Старик попятился от него, продолжая цепляться двумя руками за свою тележку.
Волки стремительно надвигались на Алекс. Она наконец-то решила стать кем-то, кто превышал их размерами. То ли буйволом, то ли медведем. Определить было трудно. Ей уже не хватало энергии для таких превращений, и, сбитая волками с ног, она вернулась в обличье человека.
Билась она отчаянно, накинув одному волку на шею гарроту, а другого пиная ногами. Но силы ее убывали. Самого крупного волка она задушила. Он рухнул, подмяв ее под себя. И в это время последний зверюга вцепился ей в горло. Она попыталась его задушить, но глаза ее уже застила мутная пелена, а руки не слушались.
Старик, подняв нож, двинулся потихоньку к последнему волку и с потрясенным воплем, будто не веря сам, что он это делает, вогнал ему лезвие в спину. Монстр упал мертвым. Старик шарахнулся в сторону. Три дохлых волка валялись на мостовой, и шерсть их все еще продолжала мерцать неоновым светом. Алекс Фьерро еще дышала, однако вокруг ее головы, как нимб, растеклась лужа крови. Бездомный вмешался в бой слишком поздно для нее.
Старик бросил нож и, громко всхлипывая, пустился бежать.
План на видео укрупнился. Самира, спустившись к павшей воительнице, простерла к ней руку. Из разбитого тела Алекс выплыл сияющий золотом дух, лицо которого сразу нахмурилось. Он явно был раздосадован столь внезапным призывом.
На этом ролик и кончился. Спор Алекс с Сэм, закончившийся фингалом под глазом, и дебош, устроенный новенькой по прибытии в Вальгаллу, остались за кадром. То ли в камере у Самиры иссяк заряд, то ли она сознательно прекратила съемку, не желая снижать впечатления от героизма своей подопечной.
Трапезная погрузилась в столь полную тишину, что стало слышно, как пламя потрескивает во множестве факелов. А затем эйнхерии взорвались овациями.
Таны поднялись на ноги. Джим Боуи смахнул со щеки слезу. Эрни Пайл шумно высморкался. А Хельги, недавно выглядевший таким сердитым, теперь откровенно рыдал, аплодируя Алекс Фьерро.