Макао

Картер Ник

К черту Англию и весь мир, и к черту всех, кроме самого себя. Таковы были мысли, точные и правдивые, Теодора Блэкера, ранее служившего в Ольстерском полку. К черту его тоже, если подумать. И особенно проклятого полковника Алистера Понанби, который холодным взглядом и несколькими тщательно подобранными словами навсегда сокрушил Блэкера. Полковник сказал: "Вы настолько презренны, Блэкер, что я не могу испытывать к вам ничего, кроме жалости. Вы, кажется, неспособны воровать или даже жульничать в карты, как джентльмен".

Слова вспомнились, несмотря на все усилия Блэкера отгородиться от них, и его узкое лицо скривилось от ненависти и агонии. Он швырнул свой стакан через комнату с проклятием. Полковник был мертв теперь, вне его досягаемости, но мир не изменился. Его враги не пропали. Их осталось много в мире. Она была одной из них. Принцесса. Принцесса Морган да Гама. Его тонкие губы скривились в усмешке. Значит, все обошлось. Она, принцесса, могла заплатить за все. Грязная, маленькая сучка в шортах, какой она была. Он знал о ней... Обратите внимание на прекрасные высокомерные манеры, холодное пренебрежение, снобизм и королевскую стервозность, холодные зеленые глаза, которые смотрели на вас, не видя вас по-настоящему, не замечая вашего существования Он, Тед Блэкер, знал о принцессе

все. "Скоро, когда он продаст пленку, чертовски много людей узнает об этом. Мысль эта доставляла ему неистовое удовольствие, он взглянул на большой диван в середине длинной комнаты, Он ухмыльнулся. То, что он видел, как принцесса делала на том диване, то, что он делал с ней, что она делала с ним. Бог! Ему бы хотелось увидеть это изображение на каждой первой полосе каждой газеты мира. Он сделал большой глоток и закрыл глаза, представляя себе главную историю на социальных страницах: прекрасная принцесса Морган да Гома, самая благородная женщина португальских голубых кровей, блудница.

Репортер Астер сегодня в городе. В интервью этому репортеру в Олдгейте, где у нее есть Королевский номер, принцесса заявила, что ей не терпелось попасть в Клуб Дракона и заняться сексуальной акробатикой более эзотерического типа. Надменная принцесса, когда ее расспросили более подробно, заявила, что в конечном счете все дело в семантике, но настаивала на том, что даже в сегодняшнем демократическом мире такие вещи предназначены только для знатных и благороднорожденных. Старомодный способ, сказала княгиня, еще вполне годится для крестьян. . . .

Тед Блэкер услышал смех в комнате. Отвратительный смех, скорее похожий на визг голодных безумных крыс, скребущихся за обшивкой. С потрясением он понял, что смех был его собственным. Он сразу отбросил эту фантазию. Может быть, он немного сошел с ума от этой ненависти. Должен посмотреть. Ненависть была достаточно забавной, но сама по себе она не окупилась. Блэкер не собирался снова запускать фильм, пока не прибыли трое мужчин, его клиентов. Он смотрел это сто раз. Но сейчас он взял свой стакан, подошел к большому дивану и нажал одну из маленьких перламутровых кнопок, так искусно и ненавязчиво вшитых в подлокотник. Послышался слабый механический гул, когда с потолка в дальнем конце комнаты спустился маленький белый экран. Блэкер нажал еще одну кнопку, и позади него проектор, спрятанный в стене, выстрелил в экран ярким лучом белого света. Он сделал глоток, закурил длинную сигарету, скрестил лодыжки на кожаной оттоманке и расслабился. Если бы не показ потенциальным клиентам, это был бы последний раз, когда он смотрит фильм. Он предлагал и негатив, и не собирался обманывать. Он хотел наслаждаться своими деньгами. Первая фигура, появившаяся на экране, была его собственная. Он проверял скрытую камеру на правильные углы. Блэкер изучал его изображение с довольно неохотным одобрением. У него появился живот. И он был небрежен со своей расческой и щеткой - его лысина была слишком явной. Ему пришла в голову мысль, что теперь, с его новым богатством, он сможет позволить себе пересадку волос. Он смотрел, как сидит на диване, закуривает сигарету, суетится со складками на брюках, хмурится и улыбается в направлении камеры.

Блэкер улыбнулся. Он вспомнил свои мысли в тот конкретный момент - он беспокоился о том, что принцесса услышит гул скрытой камеры. Он решил не волноваться. К тому времени, когда он включит камеру, она уже будет в безопасности в своем ЛСД-путешествии. Она не услышит ни камеру, ни многое другое. Блэкер снова сверился с золотыми наручными часами. Сейчас без четверти два. Еще ещё много времени. Фильм длился всего минуту или около того из получаса. Мерцающее изображение Блэкера на экране внезапно повернуло голову к двери. Это стучала Принцесса. Он наблюдал, как сам потянулся к кнопке и выключил камеру. Экран снова стал ослепительно белым. Теперь Блэкер во плоти снова нажал кнопку. Экран стал черным. Он встал и достал из нефритовой пачки новые сигареты. Затем он вернулся к дивану и еще раз нажал кнопку, снова активировав проектор. Он точно знал, что сейчас увидит. Прошло полчаса с тех пор, как он впустил ее. Блэкер вспомнил каждую деталь с идеальной ясностью. Принцесса да Гама ожидала, что будут присутствовать и другие. Сначала она не хотела оставаться с ним наедине, но Блэкер приложил всё свое обаяние, дал ей сигарету и выпивку и уговорил остаться на несколько минут... Этого времени ему хватило, потому что ее напиток был наполнен ЛСД. Блэкер уже тогда знал, что принцесса осталась с ним только из чистой скуки. Он знал, что она презирает его, как презирает его весь ее мир, и что она считает его меньше, чем грязь под ногами. Это была одна из причин, по которой он выбрал ее для шантажа. Ненависть ко всем ей подобным. Была также чистая радость от того, что знал ее по плотски, заставлял ее делать гадости, опускал ее до своего уровня. И у нее были деньги. И очень высокие связи в Португалии. Высокое положение ее дяди, он не мог вспомнить имя этого человека, он занимал высокий пост в кабинете министров.

Да, принцесса да Гама должна была стать хорошей инвестицией. Насколько это хорошо - или плохо - Блэкер и не мечтал в то время. Все это пришло позже. Теперь он смотрел, как разворачивается фильм, с самодовольным выражением на довольно красивом лице. Один из его собратьев-офицеров однажды сказал, что Блэкер выглядел как "очень красивый рекламщик". Он включил скрытую камеру только через полчаса после того, как принцесса по незнанию приняла свою первую дозу ЛСД. Он наблюдал, как постепенно менялись ее манеры, пока она тихо впадала в полутранс. Она не возражала, когда он подвел ее к большому дивану. Блэкер подождал еще десять минут, прежде чем включить камеру. В этот промежуток принцесса начала говорить о себе с разрушительной прямотой. Под воздействием наркотика она считала Блэкера своим старым и дорогим другом. Теперь он улыбнулся, вспомнив некоторые слова, которые она использовала - слова, которые обычно не ассоциируются с принцессой крови. Одно из ее первых замечаний действительно поразило Блэкера. "В Португалии, - сказала она, - меня считают сумасшедшей. Совершенно сумасшедшей. Они бы посадили меня, если бы могли. Чтобы держалась подальше от Португалии, видите ли. Они знают все обо мне, о моей репутации, и они действительно думают, что я сумасшедшая. Они знают, что я пью и принимаю наркотики и сплю с любым мужчиной, который попросит меня - ну, почти с любым чувак. Я все еще иногда провожу под этим черту". Это, вспомнил Блэкер, было не так, как он это слышал. Это была еще одна причина, по которой он выбрал ее. Ходили слухи, что когда принцесса была пьяна, а это было большую часть времени, или под действием наркотиков, она спала с кем угодно в штанах или, faute de nue, в юбках.

После наплыва разговоров она почти сошла с ума, лишь неопределенно улыбнувшись ему, когда он начал раздеваться. Это было, вспомнил он теперь, смотря фильм, как раздевание куклы. Она не сопротивлялась и не помогала, когда ее ноги и руки перемещались в любое желаемое положение. Ее глаза были полузакрыты, и она, казалось, действительно думала, что она была одна. Ее широкий красный рот был полуоткрыт в расплывчатой улыбке. Мужчина на диване почувствовал, как его чресла начинают реагировать, когда он увидел себя на экране. На принцессе было тонкое льняное платье, не совсем мини, и она послушно подняла свои тонкие руки, когда он стянул его через ее голову. Она носила очень мало под ним. Черный бюстгалтер и крошечные черные кружевные штанишки. Пояс с подвязками и длинные фактурные белые чулки. Тед Блэкер, смотря фильм, начал немного потеть в комнате с кондиционером. После всех этих недель эта проклятая штука все еще волновала его. Он наслаждался этим. Он признал, что это навсегда останется одним из его самых ценных и дорогих воспоминаний. Он расстегнул ее лифчик и спустил его вниз по ее рукам. Ее груди, большие, чем он мог предположить, с розово-коричневыми кончиками, твердо и белоснежно выделялись из грудной клетки. Блэкер встал, стоя позади нее, и он играл с ее грудью одной рукой, а другой нажимал другую кнопку, чтобы включить зум-объектив и поймать ее крупным планом. Принцесса ничего не заметила. На крупном плане, настолько ясном, что были видны крошечные поры в ее носу, ее глаза были закрыты, и ими была нежная полуулыбка. Если она почувствовала его руки или ответила, это не было заметно. Блэкер не сняла пояс с подвязками и чулки. Подвязки были его фетишем, и к этому времени он был настолько увлечен возбуждением, что почти забыл настоящую причину этой сексуальной шарады. Деньги. Он начал ставить эти длинные-длинные ноги - такие соблазнительные в длинных белых чулках - именно так, как ему хотелось, на диване. Она подчинялась каждой его команде, ни разу не говоря и не возражая. К этому времени принцесса уже далеко ушла, и если она вообще заметила его присутствие, то лишь в самой смутной форме. Блэкер был туманным дополнением к сцене, не более того. В течение следующих двадцати минут Блэкер заставил ее пройти через всю сексуальную гамму. Он прозволил себе все позы. Всё то, что мужчина и женщина могли сделать друг другу, они сделали. Снова и снова...

Она сыграла свою роль, он использовал зум-объектив для близкого расстояния - у Блэкера были под рукой определенные аппараты - у некоторых клиентов Клуба Драконов действительно были очень странные вкусы - и он использовал их все на Принцессе. Это она также приняла с невозмутимостью, не выказывая ни симпатии, ни антипатии. В конце концов, в течение последних четырех минут фильма, продемонстрировав свою сексуальную изобретательность, Блэкер утолил в ней свою похоть, избивая ее и трахая, как животное. Экран погас. Блэкер выключил проектор и подошел к маленькому бару, взглянув на часы. Скоро прибудут кокни. Страховка, что он проживет эту ночь. У Блэкера не было иллюзий относительно того, с какими мужчинами он встретится сегодня вечером. Их тщательно обыщут, прежде чем им позволят подняться по лестнице в Клуб Драконов. Тед Блэкер спустился вниз, покинув кондиционированную комнату. Он решил не ждать, пока Элфи Дулиттл заговорит с ним. Во-первых, у Эла был хриплый голос, а во-вторых, что трубки телефонов могли быть каким-то образом соединены между собой. Вы никогда бы не знали этого. Когда ты играл за четверть миллиона фунтов и свою жизнь, ты должен был думать обо всем. Крошечный вестибюль был влажным и пустынным. Блэкер ждал в тени под лестницей. В 14:29 в вестибюль вошел Элфи Дулиттл. Блэкер зашипел на него, и Алфи повернулся, не сводя глаз с него, одна мясистая рука инстинктивно потянулась к манишке рубашки.
– Блин, - сказал Альфи, - я думал, ты хочешь, чтобы я тебя взорвал? Блэкер приложил палец к губам: - Говорите тише, ради бога! Где остальные?
– Джо и Ири уже пришли. Я отправил их назад, как ты сказал. Еще двое будут здесь в ближайшее время. Блэкер удовлетворенно кивнул. Он направился к большому кокни.
– Что ты имеешь сегодня вечером? Позвольте мне видеть, пожалуйста, Алфи Дулиттл, с презрительной улыбкой на его толстых губах, быстро достал нож и пару медных кастетов.

"Кастеты для трепки, Тедди, если нужно и нож, если возникнет чрезвычайная ситуация, можно сказать. У всех парней то же самое, что и у меня. Блэкер снова кивнул. Последнее, чего он хотел, так это убийства. Очень хорошо. Я сейчас вернусь. Оставайся здесь, пока не прибудут твои люди, а потом поднимайся. Удостоверьтесь, что они знают свои приказы - они должны быть вежливыми, учтивыми, но они должны обыскивать моих гостей. Любое найденное оружие будет конфисковано и не подлежит возврату. Повторяю - обратно не возвращать".

Блэкер думал, что его "гостям" понадобится некоторое время, чтобы обзавестись новым оружием, даже если они имеют в виду насилие. Он намеревался использовать это время с наибольшей пользой, чтобы попрощаться с Клубом драконов навсегда и скрыться, пока они не опомнятся. Они никогда его не найдут. Алфи нахмурился. "Мои люди знают свои приказы, Тедди". Блэкер направился обратно наверх. Через плечо он коротко сказал: Просто чтобы они их не забыли. Алфи снова нахмурился. Новый пот покрыл Блэкера, пока он карабкался. Он не мог найти способ обойти это. Он вздохнул и остановился на третьей площадке, чтобы отдышаться, вытирая лицо надушенным носовым платком. Нет, Алфи должен быть там. Ни один план никогда не был совершенным.
– "Я не хочу оставаться один, незащищенный, с этими гостями. Через десять минут Алфи постучал в дверь. Блэкер впустил его, дал ему бутылку эля и показал, где он должен сидеть на стуле с прямой спинкой. в десяти футах справа от огромного дивана и на одной плоскости с ним. "Если это не беда, - объяснил Блэкер, - вы должны вести себя как те три обезьяны. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не делаю...

Он неохотно добавил: "Я собираюсь показать фильм своим гостям. Вы, конечно, тоже его увидите. Я бы не стал упоминать об этом другим на вашем месте. это может доставить тебе массу неприятностей".

"Я знаю, как держать рот закрытым".

Блэкер похлопал его по большому плечу, ему не понравился контакт. "Тогда знай, что ты увидишь. Если ты внимательно всмотришься в фильм, ты можешь кое-что узнать". Эйд одарил его пустым взглядом. "Я знаю все, что мне нужно знать".
– Счастливый человек, - сказал Блэкер. Это была в лучшем случае жалкая шутка, совершенно бесполезная для большого кокни. Первый стук в черную дверь раздался через минуту после трех. Блэкер предостерегающе указал пальцем на Альфи, который сидел неподвижно, как Будда, в своем кресле. Первый посетитель был небольшого роста, безукоризненно одет в летний костюм палевого цвета и дорогую белую панамку.