Макар-Следопыт
Шрифт:
— Выручай, дедка! Надо Макарку от помещика спрятать.
Еврей побледнел и быстро ответил:
— За прилавком — подполье, пусть слезет туда.
Егор вернулся к Жуку и передал ему слова Герша. Оглядевшись, мальчики увидали неподалеку от себя опускную дверь подполья. Егор поднял ее и Макарка соскользнул вниз в сырое и темное пространство.
Брр, как там было гадко! В темноте Макар нащупал какие-то ящики и бочонки и долго возился, стараясь примоститься поудобнее. Однако, только что он разлегся на каком-то ящике, от которого шел запах гнилья, — большущая крыса вдруг
— Эх, жаль, спичек нет, — подумал он и решил выпросить у Герша коробок спичек. Но теперь делать было нечего: приходилось мириться с непрошенными жильцами подполья.
Макар поудобнее разлегся на своем ящике, плотно укрылся с головой случайно подвернувшимся мешком и решил заснуть во что бы то ни стало. Он надеялся, что при первой же возможности Егор разбудит его, и они удерут из проклятой корчмы, где они нашли такой неприятный ночлег.
Однако, дело приняло вдруг совсем неожиданный оборот.
XI. О том, как вредна слишком нежная дружба
Егорка, пользуясь тем, что помещик не знает его в лицо и не подозревает об его дружбе с разбойником-Макаркой, решил остаться в корчме и ждать удобного случая, чтобы выпустить друга из подполья и задать вместе с ним стрекача. Он подсел ближе к Балдыбаевым и стал прислушиваться к тем разговорам, какие они вели с офицерами. Егору очень не понравился сам Балдыбаев, но его сын-подпоручик вовсе не показался ему злым и страшным: его красивое лицо все время улыбалось, и улыбка эта была добрая и веселая. Дочка Любочка тоже приглянулась мальчику: она была худенькая, светловолосая, с быстрыми и смелыми глазками и говорила много такого, на что отец ее очень сердился, а Егор дивился про себя.
— Вы себе представить не можете, как избаловались мужики, — говорил Балдыбаев. — Они за прошлую зиму привыкли разбойничать и стали себя считать полными хозяевами нашей земли. Так на нас волками и смотрят.
— Пороть их надо, — сказал один из офицеров, красный от выпитой водки.
— Не очень-то они дадутся, — вставила Любочка.
— Молчи, не твое дело! — отмахнулся от нее отец. — Да, надо пороть, но представьте себе, когда я был в деревне, вышел такой случай. Есть там в селе маленький прохвост, хулиган, по прозванию Макарка-Жук. Этот негодяй заявил, что мы не имеем права владеть землей, запустил в меня камнем, а потом удрал!
— И он был совершенно прав, — опять заметила Любочка — ты, папа, хотел его выпороть.
— За такие слова и надо драть!
— А что же он особенного сказал? То, что у нас слишком много земли, а у мужиков ее не хватает? Так это всякий дурак знает!
— Замолчи, ты, большевичка! — крикнул отец.
— Нет, Люба отчасти права, — вставил молчавший до тех пор сын Балдыбаева. — Нам не следовало приезжать в именье. Землю вернули помещикам преждевременно, и ссориться теперь с мужиками — значит озлоблять их против добровольческой армии.
— Ну, ты тоже дурачок, Юрий, — махнул на него рукой Балдыбаев. — Чем больше с ними церемониться, тем
Егорка невольно сжимал кулаки: так бы и отдубасил он этого толстого пана!
Вдруг спор помещиков прервал страшный визг и лай в сенях: Дружок, оставленный Макаром во дворе, соскучился и просился теперь в корчму.
Не успел Егор сообразить как следует, чем может грозить внезапное появление Дружка, как пес уже ворвался в комнату вслед за вошедшей Ципой. Стремглав промчавшись через комнату, он остановился за прилавком, под опускной дверью в подполье и, царапаясь в нее лапами, принялся неистово выть: он почуял спрятанного Макара и решил, что хозяин его в опасности.
В комнате поднялся страшный переполох: все повскакали с мест и окружили собаку. Бедный Герш так перепугался, что выронил из рук чайник с кипятком, тот упал Ципе на ноги и обварил ее. Ципа завизжала и бросилась на Дружка с веником; тот зарычал и чуть было не укусил ее. Офицеры хохотали, очень довольные, а Любочка закричала:
— Папа, а папа, а я ведь видела где-то эту собаку!
Юрий посмотрел на собаку и заметил:
— Если не ошибаюсь, этот пес лаял на нас в именьи.
— Да, да! — подтвердил сам Балдыбаев. — Это собака Макарки-Жука. Но что она здесь ищет?
— Ой, пане, не подходите к проклятой собаке! — взвизгнул Герш, боясь, что Балдыбаев сообразит, в чем дело, и отыщет спрятанного Макара. — Разве вы не видите, что она бешеная!..
— Бешеная? Ну нет, бешеные собаки так себя не ведут, любезный! — отвечал Балдыбаев, зорко всматриваясь в его испуганное лицо. — Тут что-то неладно!
— Да, бешеные собаки бегают опустив голову и поджав хвост, а изо рта у них течет пена, — сказал кто-то из офицеров. — А этот пес почему-то царапается в пол за прилавком.
Юрий оттолкнул Дружка ногой и заметил дверь в подполье.
— Да ведь тут подвал! — сказал он.
— Ой, паночки, там вовсе не подвал, там только маленькое подполье с крысами! — голосил Герш, хватая Балдыбаева за полы, но его никто больше не слушал: отогнав Дружка, офицеры мигом подняли дверь в подполье, и один из них спрыгнул туда. Он зажег там спичку, и до стоявших в комнате донесся его возглас:
— Ба, что ты здесь делаешь, приятель?
Крайнее любопытство выразилось на всех лицах; все столпились около подполья. Через миг оттуда появился офицер, таща за собой барахтавшегося и отбивающегося Макара.
— Что я и говорил! — с торжеством воскликнул Балдыбаев. — Именно это и есть Макарка Жук! Странно, странно, зачем ты попал сюда!
Макара поставили посреди комнаты и начали допрашивать. Егор, видя, что теперь делу ничем не поможешь, проклиная глупого Дружка, выдавшего Макара своей чересчур нежной дружбой, потихоньку выскользнул в сени и притаился там, прислушиваясь к голосам в корчме.
— Говори, зачем в подполье забрался? — грозно гремел Балдыбаев.