Макар-Следопыт
Шрифт:
— Не знаю и сам, — отвечал с улыбкой командарм. — Слушай дальше.
«Описывать все это подробно нет ни места, ни времени. Скажу только, что из-за Макара и Дружка у их врага, помещика Балдыбаева, пропала неизвестно куда дочь. Балдыбаев превратился в настоящего тигра: собрал отряд партизан из крупных кулаков и каких-то башибузуков, носится по Украине, разыскивает дочь и наводит на всех ужас. Мне пришлось с ним сталкиваться, и из-за него я был принужден отправить пока в Азию вместо себя моего друга Артамона. Будь здесь Макар, он немало помог бы мне в охоте на этого тигра и в организации восстания. Если он жив и здоров,
Макар во все глаза смотрел на командарма. Батюшки! Что же это еще за новости? Мартын собирался ехать в Азию! Зачем?! Кто же он такой, наконец?
— Товарищ командарм! — не выдержал он. — Скажите мне, в конце концов, кто такой Мартын Граев? Какой леший тащит его в Азию?
— Сказать тебе это я не имею права, — отвечал командарм к превеликой досаде мальчика. — Впрочем, ты это скоро узнаешь от самого Мартына, если захочешь поехать к нему в Донбасс. Мой совет — поезжай. Рана еще с месяц помешает тебе садиться в седло. А, кроме того, мы теперь убедились на деле, какой ты хват, и посылать тебя в сражение нерасчетливо: ты пригодишься на дело похитрее.
— Как? Значит, мне придется уйти из Красной армии? — огорченно спросил Следопыт.
— На время ты с ней расстанешься, но будешь по-прежнему числиться на службе, не горюй. Я тебя посылаю в глубокую разведку в тылу неприятеля. Ты украинец, украинскую мову [2] знаешь хорошо, и будет сейчас полезнее Мартыну, чем мне.
Макар задумался. С одной стороны, ему было ужасно жалко покидать полк, товарищей, с которыми сдружился и свыкся; с другой — он уже достаточно навоевался, разведки и стычки стали для него делом привычным; а там, в тылу белых, — кто знает, какие приключения его ждут? Кроме того, очень хотелось повидать Мартына: чем чорт не шутит, — вдруг он захватит Следопыта с собой в Азию! То-то чудес наглядимся… Макар вскинул голову:
2
Мова — речь, язык.
— Слушаюсь, товарищ командарм! Я поеду в Донбасс. Только разрешите мне одно.
— Что?
— Разрешите взять с собой Егорку Сморчка. Он механик, вдвоем нам способнее.
— Слышал я и об Егорке, — усмехнулся командарм. — Что ж, бери. Зайди ко мне через час, получишь предписание для себя и для него, харчи и деньги на дорогу. Мой адъютант тебе все это передаст и объяснит, как тебе лучше проехать к Мартыну. А теперь прощай, дружище. Желаю тебе воевать во всю и заработать орден Красного знамени.
Он крепко встряхнул руку Макару, погладил его по голове и, щелкнув по носу, добавил:
— В цейхгаузе переоденешься в деревенское, в солдатском тебе будет опаснее. Марш. Кланяйся Мартыну. Письмо ему приготовлю, зашьем в поясок штанов.
Следопыт вышел, сияя от счастья. В коридоре возле дверей стояли те же военные. Они с любопытством окружили мальчика, засыпая его расспросами. Но Макар молча оглядел их и проворчал коротко.
— Ничего не могу сказать, товарищи. Спросите командарма. А мое дело маленькое: молчать повелено.
С этими словами он сбежал по лестнице и, подойдя к мотоциклу, стал отвязывать от него свой парус, не обращая больше ни малейшего внимания на теснившихся
VIII. Следопыт отправляется охотиться на «тигра»
Не прошло и двух часов после описанного разговора Макара с командармом, как мальчик, сытый и тепло одетый в деревенское платье, уж катил на починенном мотоцикле в ту часть, где служил Егорка Сморчок.
Голые обледенелые поля с чахлыми озимями неслись мимо него, и, глядя на них, Макар вспоминал родную Украину, где и земля чернее, и хлеба на ней тучнее и гуще. Только теперь он почувствовал, как соскучился по своей родине, по ее приветливым хаткам, смотрящим так весело из-под нахлобученной шапки соломенных крыш. Серые бревенчатые избы, глинистые поля, казались ему чужими и враждебными, и он радовался непредвиденной возможности вернуться в далекие степи.
Дружок деловито бежал за мотоциклом и, оглядываясь на него, Макар размышлял о странном письме Мартына Граева. Что же наделал Дружок в Милорадовке? И что он мог наделать, — маленький рыжий пес, посланный за шапкой? Почему исчезла Любочка, и куда она делась? Чем виноват в ее исчезновении Макар? Все это были такие загадки, разрешить которые мальчик был еще не в состоянии, и горячее нетерпение разузнать поскорее все заставляло его прибавлять ходу своей машине. Как далеко еще ехать! И сколько опасностей может встретиться на этом пути до Донбасса, где ждет Макара его таинственный друг Мартын!
Короткий осенний день уже начинал смеркаться, когда Следопыт прикатил в деревню, где помещался штаб дивизии, при котором служил Егорка. По счастью, последний только что вернулся из поездки и теперь отдыхал, хлебая ложкой из котелка густые солдатские щи. Увидев приятеля, Сморчок страшно удивился и кинулся ему навстречу, чуть не опрокинув свой котелок.
— Макар! Какими судьбами? Да ты никак в отставку вышел! Почему ты не в солдатской одеже?
Следопыт, таинственно усмехаясь, подсел к нему и, ни слова не говоря, показал предписание, в котором значилось, что Егор Сморчок отчисляется из команды связи и направляется в тыл неприятеля для организации восстания. Сморчок даже ложку выронил от изумления и дико уставился на друга вытаращенными глазами.
— Еще что придумал?! — только и нашелся он воскликнуть. Тогда Макар рассказал ему подробно о письме Мартына и о том поручении, какое дал обоим мальчикам командарм. Все это привело Егорку в неописуемый восторг, и оба сейчас же помчались к начальнику команды связи, чтобы рассказать ему в чем дело и просить завтра же отправить их на Украину.
Начальник, молодой красноармеец со смышленым и хитрым лицом, сначала было ругнулся, что у него отнимают лучшего служаку, но прекословить не решился и объявил, пожав плечами:
— Что ж! Командарму виднее, кого куда направить! Завтра чуть свет собирайтесь в путь. До Барыбина я вас доставлю на двуколке, а дальше пробирайтесь пешком.
Барыбино было большое село, занятое красными войсками. От него тянулся дремучий лес, где бродили только дозоры, а за лесом начиналось уже расположение белых. Мальчикам предстояло перейти лес, добраться до станции железной дороги и сесть там в первый поезд, отходивший на юг. Самое трудное заключалось в том, чтобы проскользнуть мимо белых караулов и не быть ими задержанными.