Макароны с Филеем
Шрифт:
Филей недовольно покрутился и свернулся потуже, крепко сжимая глаза. До Камышова начало доходить, что британец явно причастен к исчезновению обеда, потому что иначе он не спал бы так беззаботно, а пытался бы сбить с ног всех, приближающихся к холодильнику.
Пощупав брюхо возмущенного вторжением в его сон кота, мужчина убедился, что оно плотно утрамбовано изнутри, но поверить, что Филей сожрал кастрюлю супа и тридцать мясных блинов, он всё-таки не смог.
В этот момент на стекле панорамной
– Откуда у нас во дворе хаски? – опешил он, разглядев породу мохнатого соглядая.
– Какие ещё Каски? – отвергла его версию Алиса. – Это не Каски, это Макар, – на ходу окрестила она собаку в честь своей новой любви из соседнего дома.
– Какой ещё Макар? Это Робинзон, – тут же переименовала пса Анфиса, только что прочитавшая книгу Даниэля Дефо.
Теперь стало ясно, в кого исчез куриный суп. Но в вопросе кормления двойняшек ясность не появилась. Пришлось импровизировать.
Положив сытого Ивана в люльку, отец достал из верхнего ящика шоколадную пасту, нарезал чудом уцелевший батон, соорудил бутерброды и налил детям чай.
– Пап, ты готовишь намного вкуснее, чем мама, – похвалила его изобретение Анфиса.
– И намного быстрее, – присоединилась к комплименту Алиса.
Пока девчонки уплетали сладкий обед, Камышов вышел на террасу познакомиться с шерстяным гостем. Утилизатор супа приветливо завертел хвостом и кинулся целоваться, облизав мужчину шершавым языком.
– Чей же ты будешь, Макарон? – соединив оба имени, придуманных двойняшками, задумался Алексей. Он сфотографировал пса и выложил в интернете, надеясь, что его хозяин найдётся, и в следующий раз ему удастся попробовать свой любимый куриный суп.
Перекусив, близняшки, все в шоколаде, выскочили во двор. Пёс, булькая полным животом, принялся носиться и скакать вместе с ними на скошенной лужайке.
Из дома раздался возмущенный рёв. Иван внезапно соскучился по матери и известил об этом всех соседей. Но мать не услышала и прислала к нему колючего отца, что возмутило младенца ещё громче.
Пытаясь хоть как-то заткнуть в сыне вопящую сигнализацию, Алексей согрел ему ещё молока. Фокус частично удался. На минуту воцарилась тишина, нарушаемая лишь жадным чавканьем. Молоко исчезло в младенце, но тут же вернулось обратно, фонтаном выплеснувшись на чистую футболку папаши. А сигнализация перешла в истеричный визгливый диапазон.
Отец схватил вопящее чадо, переложил в коляску и начал неистово катать её по кухне. От непривычных скоростей и возникшей перегрузки ребенок замолчал. Но едва его вестибулярный аппарат привык к новому стилю вождения, снова врубил мощную голосовую атаку.
Алексей потряс перед его носом охапкой погремушек. Сын разноголосое дребезжание в лёгкую
Разбуженный какофонией Филей недовольно слез с дивана и поплёлся на второй этаж в поиске тишины, еле перетаскивая тяжелую сонную тушу с блинами внутри со ступеньки на ступеньку. На середине пути он притомился и лёг на межлестничной площадке, уже с интересом наблюдая за носящимся по дому с вопящим младенцем в руках хозяином.
Звонить жене значило доказать свою отцовскую несостоятельность. Да и чем она могла помочь из далёкого городского бассейна? Только подколов потом не оберёшься.
Камышов вставил в рот сына пустышку, и за долгое мгновение тишины соседи по улице во главе с ним перевели дыхание. Однако вскоре Иван прочухал обман, и соска вылетела из младенца, ударив наклонившегося к сыну папашу прямо в глаз.
– Какой меткий ребёнок, – не успел восхититься Камышов, взвыв и потирая раненый глаз, потому что в следующий миг в кухню ворвалась запыхавшаяся Анфиса.
– Пап, там Алиса утонула! – деловито оповестила она подбитого отца, скача на одной ноге.
– Что? Как утонула? Кто позволил ей тонуть? Она же умеет плавать! – бросив орущего младенца в коляску, схватился за голову Алексей. – Где там? Веди меня туда немедленно!
– В пруду, – уточнила дочь и бросилась вдогонку за выбежавшим в огород отцом.
Не помня себя, Камышов пронёсся через березовый лесок и выскочил на берег водоема, чуть не уронив попавшуюся ему под ноги утопленницу.
С девчонки стекала вода, платье прилипло и волосы сосульками висели вдоль лица. Рядом скакал такой же прилизанный мокрый пёс, облизывающий капли с ног утопленницы розовым языком.
– Как ты посмела утонуть? – с ходу наорал на неё перепуганный отец. – Я что, зря тебе бассейн целый год в городе оплачивал?
Алиса виновато ковырнула голой пяткой песок и шмыгнула носом.
– Я руки хотела от шоколада помыть и поскользнулась, – оправдалась она.
– А Макарон почему сырой? – не успев отвернуться от встряхнувшегося пса, спросил обрызганный Камышов.
– Какой ещё Макарон? – удивились близняшки.
– Ну, вот этот Макаро-робинзон, – ткнул отец в собаку дрожащей рукой.
– Какое вкусное имя, – облизнулась проголодавшаяся после купания Алиса.
– Макарон эту дурину спасал, – махнула на истекающую водой сестру Анфиса.
Схватив дочерей за руки и благодарно взглянув на пса, Камышов ринулся обратно через лесок на не смолкающие вопли сына.
– Из двора ни ногой! – строго пригрозил он близняшкам. – Макарон, следи за ними, – приказал он псу и вбежал в дом.
Узрев перед собой снова не мать, ребенок набрал воздуха и выдал новую композицию. Алексей даже начал уже привыкать к оглушительным звукам, как вдруг вспомнил, что ещё одна дочь до сих пор не встала.