Македонского разбили русы. Восточный поход Великого полководца

Новгородов Николай Сергеевич

Собственно говоря, именно такое положение вещей и отвечало убеждениям Александра. Поскольку центр мира находился там, где в данный момент находился он сам, его придворный лагерь был сугубо походным, и сокровища он предпочитал иметь при себе, чтобы оперативно распоряжаться ими.

Покончив с делами в Персиде, Александр возобновил наступление на Дария. Последний собрал 30-тысячное войско, но не решился вступить в схватку, а бежал в восточные сатрапии. Его сопровождали сатрап Бактрии Бесс, сатрап Арии Сатибарзан, сатрап Арахозии и Дрангианы Барзаент, сатрап Гиркании и Парфии Фратаферн, начальник конницы Набарзан, сатрап тапуров Автофрадат. Быстрое приближение Александра с одной стороны, и трусость и безынициативность Дария с другой подтолкнуло некоторых

приближенных Дария на заговор против него. Дарий уже миновал Персидские ворота и бежал дальше в Парфию. Бесс, дождавшись ночи, когда персидские воины разошлись по селениям за провиантом, при содействии верных бактрийцев взял Дария под стражу, а узнав, что Александр совсем рядом, убил его. Царская персидская власть перешла, таким образом, к Бессу. Александр объявил себя преемником Дария, а Бесса самозванцем. Шло лето 330 г. до н. э.

Гибель Дария является важнейшим рубежом в Восточном походе Александра. Казалось бы, Персия разгромлена, Дария нет, македонянам принадлежит вся цивилизованная земля, за исключением окраин. Цель, которую ставил Филипп перед Персидской войной, достигнута. Войско подустало на чужбине, можно и по домам, нагрузившись награбленным золотом. Но нет! Александр, рискуя столкнуться с неодобрением своих действий войсковым собранием, продолжает двигаться на восток. Недовольство воинов медленно, но неуклонно увеличивается, покуда не перерастает в неприкрытый протест, приведший к возврату с полпути.

Но есть еще один аспект Восточного похода «после Дария». Если до этого рубежа поход восстанавливается безупречно и по срокам, и по географическим пунктам, то «после Дария» нарастает географическая и историческая неразбериха. Эта неразбериха представляет собой главную загадку Восточного похода Александра. Ее разгадка, вероятно, в том, что непобедимый Александр «после Дария» потерпел сокрушительное поражение, но скрыл его и обратил свой несмываемый позор в ничем не обеспеченную славу. Для этого ему пришлось принудить летописцев описать завершающую часть похода так, как ему было нужно. Из описания исчезло все, что свидетельствовало о его поражении. В результате гигантских сокращений в тексте эфемерид возникли огромные лакуны, острейшие противоречия и вопиющая непоследовательность. Античные авторы не смогли преодолеть этих противоречий, перенеся их в свои книги. В этом, на мой взгляд, причина несоответствий между исторической и поэтической традициями в освещении «индийской части» похода Александра. Из описания похода исчезли высокие широты, страна Мрака, Северный Ледовитый океан, война с русами, даже кыпчакские степи. В поэтической традиции, опирающейся на народную память и правду жизни, все это сохранилось, но до сих пор не признается учеными как реальность.

Глава 2. Восточный поход «после Дария»

Противоречие между Восточной и Западной традициями в освещении Восточного похода Александра

Ученые считают, что «существуют две основные традиции повествования об Александре: западная – историческая и восточная – литературная (фольклорная). Западную представляют античные историки, которым принадлежат классические труды об Александре: Арриан, Плутарх, Квинт Курций Руф, Диодор, Юстин и Страбон. Восточные берут свое начало из романа Псевдо-Каллисфена. Этот роман послужил основой сказок, суфийских притч, средневековых рыцарских романов и знаменитой русской „Александрии“» [35, с. 7–18].

Е. В. Косолобова считает, что недопустимо пренебрегать литературной традицией, даже если она сильно мифологизирована, ведь при формировании мифов «забываются все „второстепенные“ с точки зрения человечества детали и сохраняются (и приукрашиваются) наиболее важные черты, события, замыслы и деяния» [35, с. 9]. Русская «Александрия» повествует о встрече Александра с русским царем Кинталом и его матерью Клеопидой Марсидонской, о походе в страну Мрака, о войне с гогами и магогами и заточении их

в горах, о выходе в Океан и достижении Макарийских островов, населенных блаженными людьми – рахманами, о вознесении на небо. Кстати, сюжет вознесения Александра на небо крылатыми львами или орлами нередко встречается на барельефах древнерусских храмов и средневековых изделиях (рис. 6, 7).

Главное противоречие в освещении Восточного похода Александра состоит в том, что историческая и поэтическая традиции в этом вопросе отличаются друг от друга, как небо от земли. Историки, основываясь на античных источниках, утверждают, что после Каспийских ворот путь Александра пролегал через Гирканию, Парфию, Арианну, Согдиану, Бактрию и Индию в Вавилон (рис. 15), где он скоропостижно скончался в 223 году до н. э. Согласно поэтической традиции, Александр «после Дария» пошел на запад и посетил Каабу, затем завоевал Дербент, посетил Рей и Хорасан, после чего пошел в Индию, оттуда в Китай, затем через кыпчакскую степь прибыл в область русов, с которыми долго и напряженно воевал и лишь чудом победил. После этого он пошел в страну Мрака, где построил стену против библейских гогов и магогов, и наконец вернулся в Рум.

Возникает вопрос: кому верить – историкам или поэтам? Обычно такой вопрос даже не ставится, ведь очевидно, что верить надо правдивым историкам, а не поэтам, которые ради красного словца якобы врут напропалую. Академик востоковед И. Ю. Крачковский, правда, призывал к большему доверию по отношению к незаслуженно обижаемым поэтам, утверждая, что в средневековых поэтических традициях цветистость оформления текста ни в коей мере не нарушала его правдивости. В силу универсальности знания того времени поэты так же, как историки, изучали источники и не отступали от истины ни на шаг. Персидский поэт рубежа XII–XIII вв. Низами Гянджеви в поэме «Искендер-наме» [41] так подчеркивал эту мысль:

Ясность мысли моей – от источника знанья.Все науки познав, я добился признанья.

Наличие двух точек зрения, высказываемых разными науками, в частности филологией и историей, знаменует собой наличие междисциплинарной проблемы, для разрешения которой необходимо привлечение третьей стороны – третейский суд. Таким третейским судьей призвана быть наука география. И география со всей решительностью подтверждает правоту поэтов в споре с историками.

Восточный поход в освещении Низами

О Восточном походе Александра писали персидский и таджикский поэт Фирдоуси (около 940–1020 или 1030) в поэме «Шах-наме», азербайджанский поэт Низами Гянджеви (ок. 1141 – ок. 1209) в поэме «Искендер-наме», Дехлави, узбекский поэт Алишер Навои (1441–1501) в поэме «Искандерова стена», таджикский поэт Абдуррахман Джами (1414–1492) в цикле поэм «Семь корон». Ювенал, наверное, первым из поэтов, утверждал, что Александр доходил до крайнего моря, где было неподвижное (застывшее) море, окутанное вечной тьмой (то есть царила полярная ночь).

После взятия Фарса, пишет Навои:

И знамением счастья озарен,В поход на Север устремился он.И цепи гор пустынных увидал…Вернулся и Хорезм завоевал,Даря, как солнце, милостью своейПростор кипчакских пастбищ и степей.И он в трудах походных не ослаб,Прошел через Саксин, через Саклаб.Прошел он стороною Ос и РусИ с ними дружбы заключил союз.И гурджей и чаркасов посетил,И гурджей и чаркасов покорил.От Севера, где древних рек исток,Он с войском устремился на Восток[5, с. 610–611].