Макет мироздания
Шрифт:
Анмай встряхнул головой и, наконец, поднял ресницы.
Рубку заливал кровавый свет, падавший почти отвесно сверху. Взглянув туда, он увидел Солнце — не яркий плоский диск, а гневный огненный шар в короне из языков пламени. Неяркий — на него свободно можно было смотреть, — но даже сквозь толстый пластик Анмай чувствовал исходившее от него тепло. Небо было совершенно черное, лишенное даже звезд, и среди этой черноты сияло пламя. Яркость Солнца была неравномерной. Его покрывали пятна и желтоватые точки более яркого света.
Анмай понял, что видит звезду — центральную массу Линзы. К ней поднималась невообразимо огромная игловидная башня — ее основание
Он перевел дух и осмотрелся. Под ним колыхалось то же угольно-черное море, только здесь его отблески сияли свежей кровью. Позади высилась отвесная стена с колоссальными арками, заполненными чистой белизной.
По контрасту с темной сталью она вдруг показалась Вэру зловещей. А удивительное звездное небо, которое они видели с последнего яруса, было всего лишь изображением на самой верхней крыше.
В рубку вошел Айэт. С минуту он безмолвно смотрел на башню, затем спросил:
— В ее основании и скрыт Сверх-Эвергет, да?
Анмай кивнул.
— Сама она служит для подачи питательной массы, — пояснил он. — И для других, неведомых нам целей.
— А каков ее диаметр?
Анмай прищурился. С первого взгляда ему показалось, что башня занимает полнеба, но сейчас…
— Сто тысяч миль. Может быть, даже восемьдесят.
— Так это всего пять дней пути, когда мы попадем внутрь нее! А нам осталось всего…
— Сорок дней. Боюсь, мы увидим еще немало… интересного.
Больше они не говорили об этом, но считали уже не дни с начала экспедиции, а дни, оставшиеся до цели.
Два дня они летели над безжизненным морем. На третий день Анмай увидел, как кровавый блеск пены сменяет темный металл. Берег был низким и неровным, на него свободно набегали волны. Он переходил в бесконечную равнину. Вдоль него стояли прямоугольные колонны, такие же, как на берегу давно исчезнувшего Пустынного Моря Уарка, только из металла и намного выше. С замков соединяющих их колоссальных арок свисали гладкие блестящие нити, свивавшиеся в узлы — головоломно сложные сплетения труб, из которых во все стороны торчали зеркальные игловидные острия. Этот берег был совершенно пуст и мертв, и они решились приземлиться.
Анмай первым вышел под алый свет незаходящего, вечно неподвижного Солнца. Воздух здесь был прохладен и свеж, со стороны моря дул ровный, не очень сильный ветер. Равномерный шум волн оказался единственным звуком, оживляющим мертвую тишину.
Он подошел к берегу. Волны равномерно набегали на несокрушимую темную сталь, как делали это уже миллиард лет. Анмай подумал, что они — первые файа и люди, если не вообще первые, кто стоит перед ними.
Он оглянулся. «Уйта», застывшая между гигантскими колоннами, показалась ему очень маленькой. Охваченный неожиданной тоской, Анмай вдруг понял, откуда неведомые строители взяли образы для своих странных сооружений, — там, на берегу Пустынного Моря. Хьютай когда-то сказала, что однажды они вернутся к нему — в другой жизни и в другой вечности. И вот он здесь — но он один.
А может, она имела в виду иное море?
Вэру оставалось лишь надеяться на это, но тоска не проходила. Возможно, они с Хьютай расстались навсегда. Ему не хотелось в это верить, но… все равно, однажды их пути разойдутся навечно.
Эти постоянные
Анмай встряхнул волосами. Обернувшись, он помахал рукой товарищам, подзывая их.
Молодежь купалась, беззаботно резвясь.
Слушая смех товарищей, казавшийся здесь немыслимым, Анмай подумал, что такого здесь не происходило никогда. Усмехнувшись, он присоединился к ним. Вода была холодной, но он плавал и нырял, играл вместе с остальными, чувствуя, как отступают тревога и тоска.
Потом они долго сидели на берегу, глядя на мерно набегавшие волны. Анмай чувствовал, что все они стали одной семьей. Его даже удивляло отсутствие серьезных ссор, неизбежных при заточении нескольких человек в замкнутом пространстве. Айэту буквально чудом удалось подобрать нужных людей. Сам Вэру никогда не смог бы это сделать, даже несмотря на весь свой опыт.
Убедившись, что окончательно обсох, Анмай оделся и подошел к основанию свисавшей с арки нити. Тонкая издали, вблизи она стала сверкающей трубой диаметром больше его роста, отлитой из странно упругого, поддающегося под рукой материала — нечто вроде резины, обладающей прочностью стали. Анмай включил силовой пояс и стремительно взмыл вверх. Узел на половине высоты нити был огромен — не меньше «Уйты».
Взгляд терялся в сплетении изогнутых труб, иногда что-то знакомое проскальзывало в них и опять исчезало. Анмай поднялся выше, опустившись на верх арки — идеально ровную металлическую дорогу шириной метров в двадцать. Шершавая, она слабо отблескивала, словно покрытая пылью и, совершенно пустая, уходила вдаль, насколько хватал глаз. Вдруг ему захотелось пойти по этой дороге, у которой не было конца.
Подойдя к краю, он осторожно заглянул вниз. Отсюда «Уйта» казалась не больше жука на ладони, а его товарищи — едва различимыми светлыми точками. Прибой трепетал, словно мерцающие белые нити, но сюда не доносилось ни звука. Весь мир был черно-серым, с кровавым солнцем в зените. Башня блестела, словно отлитая из обсидана. Вдруг Вэру стало очень одиноко и жутко — словно он забрался за край мира, туда, где никто не должен бывать.
Он шагнул в пустоту и стремительно понесся вниз, затормозив лишь возле самой поверхности. Ювана, Уаса и Лэйкис с любопытством смотрели на него. Айэта нигде видно не было. Лишь через несколько секунд он заметил вдали, уже за основаниями колонн, фигурку в белом. Айэт брел дальше, в пустыню, туда, где высилось неправдоподобно огромное основание башни. Удивленный Вэру последовал за ним. Идти пешком было слишком долго, поэтому он взлетел и через минуту опустился уже возле юноши. Айэт смутился. Анмай понял, что он хотел побыть один.
Несколько минут Айэт молчал, вглядываясь в бесконечно далекий сумрачный горизонт. Его белая туника светилась розовым в кровавом свете. Вокруг висела абсолютная, вечная тишина. Даже их сердца бились бесшумно.
— Ты хочешь идти дальше пешком? — наконец тихо спросил Вэру.
— Нет, — ровно ответил Айэт. — Я просто думаю… уже почти год мы в пути. За это время я очень изменился. Я чувствую, что не смогу больше жить среди других файа… или людей. Меня уже и не тянет к ним. Нас пятеро — это мое человечество и мне его достаточно. Это плохо, да?