Макет мироздания

Ефимов Алексей

Зато различить девушек и юношей тут можно было даже издали — туники многих девушек светились, напоминая облака белого огня, сквозь который дразняще просвечивали прекрасные гибкие тела. Другие девушки были очень мило украшены крохотными, но яркими цветными огнями на запястьях и пальцах босых ног. Облака разноцветных искр света в густых волосах придавали им особенно очаровательный вид. Но Вэру смотрел не только на них.

На многоярусных платформах, выдвигавшихся из стен ангара, размещались десантные корабли — одни массивные и плоские, другие маленькие, угловатые, с крыльями. Ниже выступали похожие на бронированные

многоэтажки корпуса тяжелых грузовых лихтеров. В стенах светились огромные проемы, ведущие во внутренние помещения ангара. В них производилась заправка, ремонт и изготовление новых малых кораблей.

Анмай посмотрел направо. Среди белого и мягко-серого цветов резко выделялась зеркально-черная громада «Товии» — новейшего и самого маленького из звездолетов Файау. Эта грандиозная восьмиугольная конструкция поперечником в два вэйда, казалось, занимает ползала. Она напоминала Вэру давно обратившуюся в ничто Цитадель Товии, однако была вооружена универсальными энергетическими орудиями, и, благодаря гравистатам, могла парить в воздухе вместе с облаками. В ней размещался и Эвергет — тоже новейшая, уменьшенная модель.

Паре потребовалось пятнадцать минут, чтобы пересечь ангар. Его потолок, находившийся на высоте полумили, был в точности похож на пасмурное небо. Когда они достигли внутренней стены, Анмай прошел в огромные ворота, упиравшиеся в летный туннель. Лифтов и лестниц на «Астрофайре» не было. Хьютай усмехнулась и, вдруг окутавшись ореолом взвихренного воздуха, исчезла в трубе. Вэру оставалось лишь последовать за ней.

В просторных трубах, отделанных серым, бледно светящимся пластиком, царило шумное оживление. Молодежь носилась в разные стороны, то и дело сталкиваясь. Столкнувшиеся отскакивали друг от друга, как мячики, налетая на стены и на соседей с веселым смехом. У Вэру кружилась голова от мелькания разноцветно одетых тел, стен, люков, поворотов, выходов…

Вылетев в центральную шахту корабля, Анмай устремился вверх. Достигнув жилых помещений второго отсека он вновь свернул в горизонтальный туннель и, с трудом ориентируясь по настенным указателям, выбрался в коридор, впрочем, не совсем обычный. Голый, сиренево блестящий металл наклоненных наружу ребристых стен исчезал наверху в толще светового поля, словно растворяясь в его бездонном сумеречном сиянии — это создавало ощущение беспредельного пространства. В стены углублялись проемы жилых комнат. Найдя свою, Анмай положил ладонь на светящийся квадрат сбоку от двери. Та со слабым свистом скользнула вбок. Они вошли.

Хьютай осмотрелась. Помещение в точности повторяло их дом, включая окна — в них нельзя было лишь вылезти. Она с усмешкой коснулась весма. Окна погасли, наполнившись звездной чернотой, потолки взвились вверх, растворившись в сумеречном свете. Комната сразу приняла «космический» вид.

Оставшись в одиночестве, они ощутили растерянность — их присутствие не требовалось нигде. Интеллектронные компьютеры корабля не нуждались ни в каких указаниях экипажа. Это было уже тысячелетиями привычным для жителей Файау. Что бы не происходило, но пока звездолет не достигал цели — время пассажиров принадлежало лишь им самим, поскольку управление кораблем было неизмеримо выше их возможностей.

Хьютай до предела усилила циркуляцию воздуха. В каюту ворвался прохладный ветер, пахнущий свежестью и ночью. Здесь

было тихо, и лишь неведомо откуда, на пределе слышимости, доносилось слабое гудение — пульс механизмов, занимавших девять десятых объема корабля.

— Поскольку нам нечем занятся, может, займемся друг другом? — Вэру искоса посмотрел на подругу.

Хьютай фыркнула.

— Ты думаешь, мне понравится развлекать бездельника? Свободная и беспечная жизнь испортила тебя, Анмай! Я лучше осмотрю корабль — а ты подумай над тем, что я тебе сказала. Ладно?

Вэру кивнул. Хьютай исчезла за дверью. Он сел на постель, потом растянулся на ее белой пушистой поверхности, погрузившись в невеселые раздумья. Разница между тем временем, в котором он вырос, и тем, в котором жил сейчас, была очень велика. Лишь напрягая все силы ему удалось включиться в эту жизнь на равных. А сейчас он участвует в межзвездной экспедиции — опасном, несмотря на все предосторожности, предприятии. За два тысячелетия межзвездных полетов около половины всех кораблей Файау — огромных светоносных крепостей — погибло, или просто исчезло без следа. Потери в экипажах были обычны. Бывало и так, что возвращался пустой звездолет, без экипажа.

В межзвездном полете, который совершается с нарушением считавшихся незыблемыми законов природы, можно было очень легко выйти за пределы психической выносливости. Поэтому слова Хьютай о том, что за эти два месяца его воля ослабла, очень его встревожили.

Анмай вскочил. Он коснулся чувствительного участка стены, превратив его в зеркало, и с минуту изучал свое лицо, ища следы слабости, в которой его упрекнула любимая. Однако широколобое, широкоглазое лицо бывшего Единого Правителя сильно отличалось от физиономии напуганного мальчишки даже в очень похожих переживаниях. Он усмехнулся, погасил свет и, скинув одежду, вновь растянулся на постели, глядя в потолок, в бездну синевато тлевшего, едва заметно мерцающего поля. Несмотря на все предстоящие опасности — а, скорее, именно благодаря им — ему было сейчас очень хорошо, как в те минуты, когда их с Хьютай желание исчезало, уступая место томной, ленивой усталости…

Он лежал неподвижно, закинув руки за голову. Его глаза были широко открыты. Когда прошло уже часа три, на весме замерцали индикаторы и раздался слабый звон — весь экипаж собрался на борту, пора было отправляться. Анмай натянул традиционную одежду звездолетчиков Файау — серый свободный комбинезон с накладными карманами, с усмешкой взглянул на свои босые ноги и вышел из комнаты.

Подойдя к проему в конце коридора, он прыгнул в транспортную трубу. В ней были встроенные генераторы силового поля, управляемые весмом — так же, как в поясе.

На сей раз он поднимался до тех пор, пока не спрыгнул на кольцевой балкон на самом верху центрального ствола. Миновав выступы раздвижных ворот, он вошел в один из радиально расходившихся туннелей-пандусов, где слабый зеленоватый свет мембранных полей едва отблескивал на темном металле и поднялся в главную рубку корабля. Колоссальное куполовидное помещение освещали лишь огромные шестиугольные экраны, утопленные в углубления сетчатой конструкции из гигантских стальных балок. Низкие пульты расходились концентрическими кругами. У них сидело множество файа, тихо переговариваясь и отдавая негромкие приказы. Но их было много и в зале висел глухой гвалт.