Макхат
Шрифт:
– Ты в порядке? – раздался мужской голос позади. Обернувшись, я увидела того самого незнакомца со странной светящейся штукой.
– Эм- м- м … Да, спасибо. Толком сегодня не поела и после фотог… После рабочего дня навалилась усталость.
– Ты ведь журналистка? Ты работаешь в местной газете. Я заходил на ваш сайт и там прочитал несколько статей под твоей фотографией.
– Под моей фотографией? Да, значит это я и я журналист.
– Прости не представился – я Марк.
– А ты … Наверное эколог? Или исследователь какой-то?
– Эколог? И что выдаёт меня за эколога?
– Ну, во-первых, твой
– Какой датчик? – переспросил Марк.
– Этот черный брусок с огоньками. Он сейчас у тебя в кармане. И он, кажется, светится ярко красным. Так и должно быть? Или это говорит о какой-то опасности в атмосфере?
– Ты видишь красный свет на нем?
– Да. А ты нет?
– Надо укрыться где-то? – резко произнёс «эколог» и не успел он меня взять под руки и открыть дверь в бар, как со стороны леса раздался гул и какой-то скрежет, а в следующее мгновение нас накрыло что-то на подобие взрывной волны. Марк развернул меня от окон и накрыл собой. Мы упали на асфальт. Раздался громкий звон бьющегося стекла, а дальше мрак и тишина. Я открываю глаза. Сначала я не понимаю, где я нахожусь. В глазах всё плывёт. В голове туман. Сначала я разглядела шкаф и карту ночного неба на стене. Я в папиной обсерватории. Этого не может быть, но я особо не сопротивляюсь, как будто боюсь, что мираж растает. Рядом со мной возникает, как из тумана фигура мужчины.
– Папа!
– Эй, бусинка! Привет! Отдохнула? Пойдём смотреть на небо.
– Папа, ты здесь? Это правда?
– А где мне ещё быть? Кому-то надо следить за ними, – сказал, показывая на небо «призрак» пропавшего без вести пять лет назад отца.
– Они всегда там будут. А где ты? Где ты, папа?
– Лея, девочка моя, когда придёт монстр не отворачивайся. Всё твое оружие здесь, – сказал он постучав по моему лбу. – Бусинка, проснись.
– Что? Нет!
– Проснись! – не своим голосом закричал отец, исказив лицо до неузнаваемости. Я с криком открыла глаза. И вот теперь действительно не понимала, где нахожусь. Увидев почти знакомое лицо Марка, прячущего тот самый черный брусок в карман куртки, я вспомнила ту волну, что накрыла нас у бара. Нога была перебинтована, а на лбу и скулах красовались с десяток мелких царапин. На Марке, к слову, ни царапины. По крайней мере на лице с трёхдневной щетиной и ямочками на щеках я не наблюдала ни пластыря, ни следов зелёнки.
– Ты как? – спросил учтиво он.
– Я пока не знаю. В голове каша какая-то. Сейчас что вечер, утро, ночь?
– Почти утро.
– О нет! Мне на работу пора! – подскочила я с кровати и тут же об этом пожалела. Потому как реальная траектория движения моего тела не совпадала с заданными мозгом координатами. Макс молниеносно отреагировал и подхватил меня. Прижавшись абсолютно случайно лицом к его груди, я вновь почувствовала этот запах. Запах пожара в усадьбе. Либо у меня обонятельные галлюцинации, либо Марк вовсе не Марк и даже не эколог. В ту же самую минуту в палату зашёл Макс.
– Ребята! Что у вас тут произошло? Ли, ты зачем встала с кровати?
– Макс! Ты то мне и нужен! Мы
– Лея … Тут такое дело – замямлил Макс, подозрительно посматривая на Марка – … Я уже договорился и обещал Марку, что он сможет задать пару вопросов.
– сказать, что я опешила, это ничего не сказать.
– А Марк тут причём? Он ведь эколог.
– Марк эколог?! – у Макса поднялись брови на лоб.
– Лея, я не эколог. Я частный детектив. Меня наняли родители тех ребят, что пропали здесь неделю назад. – я стояла и не верила своим ушам. Буря эмоций пронеслась у меня внутри, вынося наружу все нецензурности что я знаю. Но крепко сжав ладони в кулаки я не дала им волю.
– Так этот брусок – это диктофон? Ты нас прослушивал и записывал? Ты ещё направил его в нашу сторону и огоньки горели. Скорее всего – это индикатор улавливания шума. Сказать тебе кто ты Марк? Ты муд…
– Эй, эй, Лея ты чего?! – сказал Макс, встав между мной и Марком, – Он просто делает свою работу. Он же не на газету какую ни будь работает, а помогает родным мальчиков в поиске правды о случившемся.
– Он мне будет мешать в поисках отца. Ты ещё не понял Макс? Если он засветится, то полиция перекроет нам все ходы и выход к нужным людям с нужной информацией. Я по крупицам собираю этот пазл. Пять лет я не могла найти связь между научной лабораторией и пожаром семидесятилетней давности. Ты можешь мне ответить на вопрос каким образом человек, смотревший на звёзды всю свою сознательную жизнь и работающий в обсерватории, решил спуститься в самую глубокую шахту что бы там что-то с ним произошло? – Макс стыдливо перевёл взгляд с меня куда-то в пол. – Так, всё! Веди меня к ней! – сорвавшись с места, я вытолкнула Макса из палаты и потащила за рукав по коридору. – В какой она палате?
– В седьмой. Прямо и налево, – на две минуты задержавшись у автомата с едой я рванула к Анне. Марк всё это время стоял рядом и сложив руки на груди смотрел таким взглядом, как будто я только что ходить научилась. Да, меня ещё качало, но до палаты ценного свидетеля я добралась бы и со сломанными ногами.
– О, Анна! Привет! – постучавшись, сказала я и в одно мгновение перемахнула небольшое расстояние от двери до пастели. – Ты как? Макс мне рассказал про тебя. Я тебе сочувствую. – Анна не успела ничего сказать, как в её руках оказались сэндвичи и маффины. – Я Лея! Подруга Макса. В смысле не подруга – подруга, а мы друзья детства. – Анна, молча с чуть открытым ртом от удивления посмотрела мне за плечо. В дверях стоял Макс с Марком.
– Анна, ты помнишь я говорил про журналистку, которая пишет про психиатрическую усадьбу. В смысле про усадьбу Корса. Это его прапраправнучка. И у неё есть вопросы по поводу той ночи в больнице.
– А- а- а, понятно. Хорошо. – Анна, блондинка с большими глазами и аккуратным носиком, заметив к себе внимание трёх человек, два из которых были симпатичными парнями, поправив причёску и оголив ногу в гипсе побольше, достала телефон и начала что-то в нём искать.
– Вот с этого всё началось, – Анна повернула экран телефона к нам. На экране было видео с квадрокоптера. На нём я узнала усадьбу и лес вокруг. Ещё через минуту показалось лесное озеро.