Маки. Перчатки. Черничный пирог.
Шрифт:
Я, затаив дыхание, стояла зажмурив глаза. Кто-то шагал по комнате, открыл скрипящую дверь шкафа с одеждой. Затем балкона, постоял немного на снаружи, затем вернулся и вышел из комнаты. Не прошло и секунды вернулся. Видимо, догадался по вещам, которые я вывалила из шкафа. Он медленно открыл дверцу. Я испуганно ждала выстрела, закрыв уши и глаза. И была удивлена не менее этого человека, которого считала уже мертвым. Это был Давид. Он был удивлен не менее. Вылупил глаза и не понимал, наверное, где же меня видел?
– Ты, это ты? – сказал он.
Я молчала.
– За тебя заплатили, а ты тут скрываешься, вылезай.
–
Внезапно, зазвенели сирены к воротам школы приехал наряд полиции… Давид выскочил на балкон, убедился, что сбежать не успеет, вбежал обратно, схватил меня за предплечье, отодвинул от шкафа и втиснулся туда сам.
– Проболтаешься, сдам тебя своим. Клянусь! – пригрозил мне.
Я от испуга собрала все вещи, раскиданные на полу, и засунула в свой шкаф.
Через мгновенье в комнату вошел он. Мой мнимый дядя. Генерал, как оказалось. Не видела я его лет семь. Тогда он не был таким важным, я бы запомнила. А сейчас человек в погонах, в школе для обычных смертных. Он подошел, погладил нежно мою голову и спросил, «все ли в порядке?» Вот это да! Дядя-генерал! «Все ли в порядке?» Только это.. Нет слов. Внутри словно умерло все, что держало на плаву.
Он не обыскал комнату. Еще раз посмотрел в мои глаза. Будто искал в них чего-то. Но я была очень отстраненной, и думаю, это было очевидно. Несколько раз пыталась ему дать понять осмотреть, тот шкаф. Он, будто, не понимал, либо не хотел. Затем вышел, и я вслед за ним. Вернувшись спустя десять минут, открыла дверь шкафа Давида уже не было. Подумала, теперь мы квиты.
Дядя-генерал, оказался любимым человеком Нателлы, как иронично, передал племянницу любовнице под надзор. Cлабоватый такой надзор. Хорошо, она работать меня не заставляла. Может я и неблагодарная. Но было обидно. Если бы их не стало, я не расстроилась бы. Интересно, он давал, какие-то деньги на содержание? Она ничего не давала лично мне в руки, только на дорогу и мелочи. Видимо брала, как оплату за проживание, обучение и еду.
***
Прошло с половиной года два, я все еще в этой школе. Двадцатилетие здесь – шик, день города тоже был в этот день, девятое сентября. Я пошла прогуляться по городу с девчонками, Лика уже поступила ее с нами не было. Было весело им, но мне нет. Я чувствовала пустоту и тревогу. Постоянно оглядывалась. Спустя час засобиралась домой.
Мы проходили мимо парковки. Там были дорогие иномарки, первоклассные. Девочки осторожно обходили каждую, чтобы не зацепить. Не знаю, что на меня нашло, но я взяла камень и начала скрести по самой красивой, зазвенела сигнализация и мы разбежались в разные стороны.
Видимо, мой мозг не созрел к этому возрасту и не очень окреп, через два часа после возвращения в школу, меня вызвала Нателла, я вошла в кабинет, она меня встретила пощечиной. Хороший подарок, хотя, я уже привыкла. В кабинете стоял мужчина, в погонах.
– Это она? – прошептал он.
– Я накажу ее своими методами, она безродная, – сказала моя защитница.
– Ясно, воспитанием никто не занят, – cказал мужчина, постукивая сигарной трубкой по краю стола.
– Счет за ремонт я вышлю, – низким голоском прошептала она.
– Почему Вы, пусть отработает, неделю полы в коридоре моет, – поглядывая сверху вниз, заявил он.
–
– Зачем вам такая головная боль? Эта невежда всю кровь вашу выпьет, – сказал он и вышел.
Я направилась следом и остановилась в дверях. Возле его машины стоял тот тип, Давид – преступник, состоявший в той организации, сын человека в погонах? Шутка? Нет. Жизнь!
– Она детдомовская, – прошептал мужчина, – простим на этот раз невежду..
Невежда, назвали меня. Вот это да.. Хотя, заслужила.
Тогда я думала, что умнее, чем в этот момент не буду, что я знаю все больше всех и лучше всех. Конечно, я ошибалась. Но многое во мне не изменилось и было составной частью мозаики моего характера. Я была злопамятной, помнила каждое слово, лицо, фразу. Не чтобы отомстить, а чтобы не позволить ошибке повториться. Знала, что любой предаст, тем более родной. Любить надо себя, я любила в себе уже все, тем более моя жизнь стала мне дороже и ценнее, когда я ее чуть не лишилась. И еще важная деталь, надо цепляться за все возможности, идти напролом, не бояться, один раз засомневаешься, останешься позади.. Но не идти вслепую, быть шустрее. Да, извивайся. Подхалимствуй. Позволяй людям, иногда видеть свою слабость и поймешь, кому она нужна и узнаешь, с кем быть беспощадным.
На момент двадцати лет я осознавала это.
Поступала ли я так? Временами да, как позволяли обстоятельства.
Благодаря усилиям Нателлы, я устроилась на работу в одну более успешную школу искусств, в соседнем городке. Помогала дипломникам, не имея диплома готовиться к экзаменам. То есть обучала рисованию. Это единственное, что у меня получалось в идеале. Сняла комнату.
Я стала носить вещи, которые нравятся мне, а не обноски Нателлы, к примеру, костюмы бухгалтера, которые болтались даже на ней, как на вешалке, а с меня сползали. Вкуса еще особого не было. Покупала в основном то, на что хватало денег. Сумка одна, зато дорогая, я копила на нее полгода. Зато макияж был у меня исключительный.. Я красила глаза таким образом, что девчонки часами рассматривали их и не понимали, как это выходило. Возможно, я могла бы стать великим визажистом. Но не стала, даже не попыталась.
Еще одна моя черта, я не люблю делиться полезной информацией, кроме той, что не приносила особой пользы мне самой. А почему я должна? Мне никто и совета не дал..
Я эмоциональная, восприимчивая и вряд ли рискнула бы собой ради другого человека, для меня слова «дороже собственной жизни», были словно за гранью фантастики.
И вот, мне почти двадцать три, и правда, после восемнадцати годы летят..
Я пришла к Нателле, у меня отпуск, лето июль.
Надела мятный льняной сарафан и бежевые сандалии. Она сидела в кабинете, поливала цветы на столе, хоть что-то она поливает и о чем-то заботится.
– Cколько тебе лет? – с чего-то спросила я.
– Ты не в себе!? Зачем это тебе? – удивилась она.
– Я не знаю, просто подумала. Ты вечно будешь такая молодая? Может ты ведьма?
– Невоспитанная, что взять с тебя..
– Я подарок принесла тебе, – сказала я и вытащила из сумки розовую шкатулку.
– Зачем это? – искоса взглянула она.
– В отместку за твои пощечины, отходы, обноски, которые ты дарила мне, за эти тринадцать лет, – улыбнулась я, скорчив гримасу. – За то, что на работу устроила.