МакРив
Шрифт:
Нимфы. Хлоя вспомнила, что читала об этом виде. Они были сверхестественно восхитительны и помешаны на необходимости дарить и получать сексуальное удовльствие.
Глаза заволокло красной пеленой, когда она представила МакРива, занимающегося сексом с одной из этих представительниц - нет, не с одной. Очевидно, он перепробовал весь их канадский выводок.
Она смотрела на него. МакРив босиком, без рубашки, такой великолепный, смеялся над какой-то шуткой Манро.
Никаких больше нимф. Это - мой мужчина.
От
Был ли МакРив и правда её? Нет, нет, на неё давила неотвратимость. Так и было. Она потягивала пиво, скрадывая отрыжку.
Перед ней возникла новая бутылка. Она взглянула на Ронана, который ответил ей невинным взглядом.
– Ты правда собираешься участвовать в Олимпийских играх?
МакРив всем хвастался, что она примет участие в Олимпиаде.
– Меня выбрали, чтобы представлять США, - ответила она, сделав ещё глоток пива. Может, это ещё будет осуществимо, если поможет МакРив.
Открыть ли ему подробности её трансформации? Спустя день, она чувствовала в этом искушение.
Сегодня вечером, решила она. Она расскажет всё, что знает...
Хор голосов, доносящийся с поля, прервал её размышления.
– А почему ты не играешь?
– спросила она Рона. Наслаждаясь наблюдением за МакРивом она, в целом, не одобряла просмотр игры, в которой нельзя было участвовать. Будто сидела на скамейке запасных во втором составе.
– Не могу играть со взрослыми. Они меня испепелят. Придётся ждать, пока не стану бессмертным и не смогу регенерировать.
– Как это происходит?
– Когда я достигну возраста своего расцвета, то застыну и никогда уже не стану старше. Обычно это происходит в районе тридцати.
– И когда же застыл МакРив?
– Девять вековназад.
Она поперхнулась пивом.
– Девятьсот лет.
– Почему же долбанный реликт по-прежнему такой сексуальный?
– Примерно.
– Его глаза метнулись.
– Пациент тебе не сказал? За это он меня выпорет.
– Я ему не скажу. Ну, если расскажешь, почему ты назвал его "пациент".
Он принялся отдирать этикетку от бутылки.
– Мм, после тюрьмы он был не в порядке.
– Что с ним там случилось?
Рон склонился ближе, прошептав:
– Ордер пытал его на протяжении нескольких недель. Домой он вернулся другим.
Она подняла взгляд, обнаружив, как МакРив носится по полю, с восторгом нападая на другого игрока. Этого гордого мужчину пытали приспешники её отца. И, по какой-то необъяснимой причине, он её не ненавидел. Снова большой глоток пива.
В этот момент МакРив перехватил её взгляд, ответив сексуально вздёрнутым подбородком, будто просто проверяя, всё ли в порядке. Она приподняла свою бутылку, он улыбнулся.
Но
– Выкладывай. Всё что знаешь.
– Блин, Хлоя, я не могу.
– Рассказывай или всё расскажу я. МакРиву.
Ронан процедил в ответ:
– Они его вскрыли, ясно? Вытащили органы, заставляя его на это смотреть.
Её затошнило. Неудивительно, что МакРив не мог говорить об этом. Его пытали немыслимыми способами.
– Когда они его схватили?
– Она вспомнила дату своего чемпионата, уточняя, - тогда?
– Да, тогда, точно. Я помню, потому что той ночью встретил ведьму, которая вскоре станет моей девушкой.
Хлоя слышала, как МакРива пленили. Она видела улыбку отца. Чувствуя яростное желание защитить МакРива, она сжала бутылку. Как мог её отец под этим подписаться?
– Ордер захватывает ллореанцев моего возраста и даже моложе. Все дети его боятся. Ну, не я, конечно, - отметил Ронан, и его взгляд снова метнулся.
– Другим постоянно снятся кошмары. Но не мне.
Мой отец - пугало для этих детей.
Должно быть, отец ослеплён ненавистью к бессмертным. Но быть слепым по отношению к своей дочери? Внутри назревало противоречие. С одной стороны, она помнила, как отец терпеливо ловил её мяч. С другой - она помнила его реакцию на неё той последней ночью.
Когда он сказал, что любит её, кем бы она ни была, он не смог встретиться с ней взглядом.
И всё же, он запоминал её лицо. Рулетка вращалась и вращалась...
Глава двадцатая
– Взгляни на себя, брат!
– Во время перерыва Манро хлопнул Уилла по спине.
– Впервые за долгий срок ты улыбаешься. Это именно то, что тебе нужно.
– Ну, типа, да.
– Сегодняшний день был лучшим днём в Уилловой жизни. А Хлоя об этот даже не догадывалась. Его Инстинкт был силён, зверь сдерживался, и клан принял её с распростёртыми объятиями.
В кулере для игроков охлаждались бутылки виски - "ликанад". Но Уилл предпочёл пиво. Он планировал закрепить свой утренний успех с Хлоей , а для этого ему нужно было оставаться трезвым.
Сохраняя её в поле зрения, они с Манро прогуливались в стороне от остальных.
– С тобой происходит то, чего я уже давно не припомню, - сказал Манро.
– Например?
– Ты смеешься, - ответил Манро.
– Раньше только острил.
– Ты говоришь так, будто это что-то из ряда вон выходящее.
– Именно.
– Выражение лица Манро стало серьёзным: - Когда мы были маленькими, ты был таким весёлым и жизнерадостным, всегда проказничал и дразнился. Потом за один день, ты, казалось, повзрослел, стал угрюмым и замкнутым юношей. Вот тогда я понял, что что-то не так.