МакРив
Шрифт:
Только она закрыла глаза, как он распахнул дверь и вошёл в комнату.
– Почему ты в кровати?
– На нём была чёрная футболка и потрёпанные джинсы, а перепачканные пылью щёки делали его совсем не страшным, почти мальчишкой.
Она пожала плечами:
– Я устала. Думаю, перенапряглась сегодня.
Он наклонил голову, всматриваясь в её лицо:
– Это не займёт много времени. Потом я дам тебе отдохнуть. .- Он сел рядом с ней на кровать.
– Слушай, Хлоя. Я знаю, что должен был сказать тебе про браслет.
Она
– Нет, ты должен был спроситьменя пр браслет, прежде чем я застегнула его на запястье!
– Да, это я и имел ввиду, - быстро согласился он.
– Я сожалею, что не спросил тебя.
Она села, почти скривившись, когда её головная боль усилилась.
– Мне нужно больше, МакРив. Мне нужно, чтобы ты доверял мне. Мне нужно знать, почему ты так сильно ненавидишь мой вид. Почему сама мысль об общих детях со мной мучительна.
Поднявшись, он начал мерить шагами комнату.
– Потребуется немного больше времени, чтобы я разобрался со своими... проблемами. Ты можешь набраться терпения?
– Скажи, почему ты снёс голову последним пяти встреченным тобой суккубам?
Его ноздри раздулись, когти удлинились. От одного упоминания?
– Всю жизнь я убивал каждого, кто попадался на моём пути.
Возникла ужасная мысль.
– Может, ты убил одну из них чуть более двадцати лет назад? Её звали Фьора и она была очень похожа на меня.
– Я не убивал твою мать. Между нами существуют шероховатости, я признаю, но смерть твоей матери в их число не входит. Клянусь Ллором, что не имею отношения к её смерти.
– Он снова уселся рядом.
– Вот, ласс, - из заднего кармана он достал полированную деревянную шкатулку.
– Моё предложение мира.
– Что это?
– Она открыла коробочку, обнаружив внутри нефритовые гребни для волос со сложной гравировкой в кельтском стиле.
– Моя бабушка передала это моей матери. Подумал, что тебе они могут понравится, раз у тебя сейчас длинные волосы.
– Ты хочешь, чтобы они стали моими?
Он потёр шею.
– Не надо говорить таким шокированным тоном, Хлоя. Они принадлежат хозяйке поместья.
Если уж он начал дарить ей семейные реликвии, значит, пытается перебороть свою ненависть. Пальцами она пробежала по гравировке:
– Они прекрасны.
– Потом поставила коробочку на прикроватный столик, поближе к себе.
– Терпение, Хлоя.
– Костяшками пальцев он погладил её по щеке.
– Я старая собака, а это всё - сплошь новые трюки. Я не говорю, что не смогу измениться - дай лишь время. Можешь сделать это?
Сколько дать времени? Может, если подождать достаточно долго, он полюбит её? Может, если любовь окажется сильнее его ненависти к другим суккубам, он придёт к мысли о детях.
К тому времени он, вероятно, уничтожит всё, что она к нему испытывает. Ей нужно об этом подумать.
– Я устала.
– Она
– Я хочу поспать.
МакРив поднял брови. Было ясно, что он ожидал другой реакции.
Когда он сбросил футболку и тоже залез в кровать, у неё уже не осталось сил протестовать.
– Иди сюда, мо хриа.
– Он притянул её к своей тёплой груди.
– Спи спокойно и отдыхай. Завтра всё будет по-другому.
Жар его тела усиливал сонливость. Перед тем, как провалиться в сон, она пробормотала:
– Скажу откровенно. Возможно, время уже истекло, МакРив.
Всё его тело напряглось. Но Хлое было уже всё равно, потому что её окутал сладкий сон...
* * *
Посреди ночи Хлоя проснулась от мигрени и боли в животе.
МакРив беспокойно спал рядом, его грудь была мокрой от выступившего пота. Они ведь впервые спали вместе с момента прибытия? Или даже с момента её превращения?
Его глазные яблоки под закрытыми веками метались, он стонал, очевидно охваченный кошмаром. Прямо на глазах его клыки и когти стали удлиняться, лицо приобрело волчьи черты. Зверь поднимался, даже когда МакРив спал.
Какие ужасы он вновь переживал этой ночью, гадала Хлоя. Изнасилование суккубом? Битвы в Мрачном лесу?
Шок от её трансформации?
Потом его руки взметнулись к груди, когти вонзились в кожу — вокруг того места, которое она однажды с нежностью целовала.
Ему снились пытки, которые проводились по приказу её отца.
Между нами всё кончено.Это признание её ужасно огорчило. Если Хлоя останется, МакРив станет её постоянно наказывать, а если уйдёт - её накажет собственное сердце.
Потому что она, кажется, в него влюбилась.
Глава сорок третья
Уилл беспокойно расхаживал из стороны в сторону. Уже давно наступил полдень, но Хлоя до сих пор не проснулась.
Комната была слабо освещена. Солнце скрывала бушующая снаружи буря. Ветер разбивался о стены особняка Коналл, забрасывая окна мусором.
Он присел к ней на кровать, чтобы погладить её волосы:
– Хлоя, любимая?
– Откуда опять взялась эта усталость? Наверное вчера, в агонии, он сделал ей больно. Чтобы исцелиться, ей надо отдохнуть.
Хлоя может и бессмертна, но сила и выносливость приходят с возрастом, а она ещё так молода.
Наверное, ему следовало подумать об этом прежде, чем трахать её изо всех сил.
Во сне её брови сошлись на переносице. Раздражённо выдохнув, она отвернулась.
Он хотел поговорить с ней, понять степень её гнева. Чем больше он думал о событиях вчерашнего дня, тем больше понимал,что был с ней резок.
Да, Хлоя, я буду отказываться от отцовства из-за твоего происхождения.Мысль о том, что он использовал колдовство для контроля фертильности Хлои, ничего ей не сообщив — внушала ему отвращение.