Макроскоп
Шрифт:
Итак, нужно отвечать что-то фелкам, которые столь беспардонно пытаются его купить.
— Хорошо. Передайте мое изображение, — скомандовал он. — И ничего больше. Посмотрим, что он предложит в качестве взятки королевскому Дрону.
Через две минуты последовал ответ:
— Так получилось, — просвистел адмирал фелков, — что в результате одной молниеносной и очень удачной операции мы захватили одну Королеву вашего вида. К несчастью, ее Дрон умер. Вот уже год она очень скучает, хотя мы и позволили ей иметь небольшую свиту из бесполых, вылупившихся из имевшихся у нее яиц. Думаю, ей долго не надоест достойный партнер, особенно, если
Гротон вновь был удивлен. Неужели это существо ни перед чем не остановится? Память Дрона подтвердила, что фелки однажды захватили форпост Королевы, и она как раз находилась там. Королева, оказывается, не может родить себе Дрона — в этой культуре кровосмешение невозможно.
Сознание Дрона настойчиво взывало к вниманию Гротона. Предложение, оказывается, было весьма соблазнительным, особенно для того, кому вскоре светила отставка с должности консорта. Теоретически Дрон мог жить столько же, сколько и королева, ежели ему это позволят. Это составляло несколько десятков лет.
Выходит, фелки не лгали — предложение было стоящим.
— Сожалею, — ответил Гротон Дрону, затем обратился к офицеру, — передайте фелкам, пусть готовятся к обороне. Адмирал не променяет флагманский крейсер на будуар.
Во время передачи сообщений офицер подошел и, немного замявшись, спросил:
— Разрешите высказать свое мнение.
— Разрешаю, если это не долго.
— Я считал, что унизительно служить под командованием Дрона. Я ошибался.
— Все мы делаем ошибки.
Гротон был тронут, но не время было проявлять свои чувства. Операция еще не завершена. Гротон понял теперь, какую услугу оказал ему опыт, полученный в горячие деньки его преподавательской деятельности. Но тогда страдал он один, и удары приходились в основном по его самолюбию, сейчас же стоял вопрос о жизни и смерти тысяч живых существ.
Из третьего сообщения следовало, что фелки не из тех, кто так быстро сдается.
— Вы проявили достойную уважения верность своей Королеве. Но вы представляете себе, чего будет стоить ваша лояльность вашей цивилизации и другим технически развитым культурам? Вы же достаточно умны, и прекрасно знаете, что эта станция, как и другие в вашем проекте, принесут вред всем нам. Все, чего мы добиваемся, это право путешествия в космосе, но если станция заработает, то лишь один из тысячи сможет иметь это право. Кстати, ни мой, ни ваш вид не принадлежат к избранным. Почему же вы тогда действуете на руку разрушителю?
Разрушитель! Внезапно смысл происходящего стал для Гротона очевиден. Он участвовал в установке станции разрушителя, возможно, той самой, которая уничтожила лучшие человеческие умы. Уничтожит, так события происходили за четырнадцать тысяч лет до этого. Его загадочное путешествие подошло к концу — на его глазах творилась галактическая история, один из ее переломных моментов. И он оказался по другую сторону баррикад. Так ли это? Опыт всей его человеческой жизни подсказывал, что нужно быть осторожным в суждениях. Ведь Королева имела все основания пойти на эту опасную и хлопотную затею, решив установить разрушитель, делающий невозможными пространственные прыжки и для ее цивилизации. Она, должно быть, хорошо все взвесила,
Но была еще одна, более насущная проблема — вражеский флот. Если он не уничтожит их, они уничтожат его, и тогда он ничего уже не сможет предпринять. А что, если изменить Королеве… но тогда станция обречена, а это может оказаться ошибкой.
— Отошлите им послание, — решился он. — «ВАШЕ СООБЩЕНИЕ ПРИНЯТО. ПРЕДЛАГАЮ ОТСТУПИТЬ».
Офицер бросился исполнять приказ, и вскоре вернулся, ожидая дальнейших распоряжений.
— Вы считаете, что фелки отступят только потому, что вы их об этом попросили?
— Мы вскоре это увидим.
И они действительно увидели это через несколько минут. Корабли фелков затормозили, развернулись и направились к базе. Вскоре они уже входили в доки своего планетоида.
— Военная хитрость! — прокомментировал офицер.
— Вы же говорили, что фелки честны.
Офицер смутился.
Через некоторое время последний корабль вошел в док. Гротон приказал своему флоту отходить. Через три часа корабли Королевы были на безопасном расстоянии от планетоида фелков. Затем вражеская база исчезла.
Волна гравитационных возмущений расшвыряла королевский флот, корабли разлетались, кувыркаясь, в разные стороны. Пространство стянулось в узел, лопнуло, и вновь все стало на свои места. Сомнений быть не могло — фелки отступили.
— Они выскочат с другой стороны, поближе к станции разрушителя, — предположил офицер. — Они ведь не обещали, что не будут этого делать.
Но фелки не вернулись. За двенадцать часов работы корабли установили мины, активизировали детонаторы и включили системы слежения. Эта область космоса была теперь неприступной. Все, вошедшее в этот район, хоть целый флот, будет превращено в плазму, если система минирования не получит закодированный дезактивирующий сигнал. В королевском флоте секретные коды, шифрующие сигнал, были известны только Королеве.
Станция разрушителя была отстыкована от базового планетоида, и корабли установили ее в выбранном месте. Когда все было включено, вокруг станции образовалось мощное гравитационное поле, захватившее на стационарные орбиты спутники-мины, при том, что диаметр разрушителя составлял лишь две мили, а планетоида — две тысячи миль. Для этого уровня технологий такая задача была как детская игрушка — гравитацию можно было просто включать и выключать, как магнитное поле. Наверное, на время транспортировки на планетоиде во избежание повреждений станция хранилась при нулевой гравитации. Подумать только, знаменитый разрушитель, легенда для земных ученых, был для Королевы лишь станцией, с установкой которой возникают проблемы!..
Затем был включен сигнал, и Гротон знал, что теперь он мчится, заполняя своим излучением сферу с радиусом, увеличивающимся со скоростью света. Любой планетоид, попавший в эту сферу, никогда уже из нее не выберется, а уж шесть мин довершат дело, если кто-то умудрится подойти слишком близко.
— Разрешите задать вопрос.
Гротон уже научился различать интонации. Это было что-то очень важное для офицера.
— Разрешаю.
— Почему вы решили, что фелки отступят по вашему требованию? Я не заметил в вашей с ними беседе ничего такого, что указывало бы на эту возможность, — он на секунду замолчал. — Понимаете, я хочу набраться опыта, а вы завершили операцию, не потеряв ни одного корабля, в то время, как я точно потерпел бы поражение.