Макроскоп
Шрифт:
— Скажешь тоже. Ее родословная восходит ко временам саксонского завоевания.
Иво мягко улыбнулся:
— А проект?
— Проект завершен, ты ведь сам знаешь. Сейчас мы свободные граждане.
— Ты не можешь стереть прошлое. Если бы она знала…
Брад странно посмотрел на него:
— Я ей сказал, что было несколько проектов, связанных, но разных. И что меня исключили из группы, так как я недобрал интеллектуальный коэффициент.
— Недобрал?!
— А как ты назовешь интеллектуальный коэффициент сто шестьдесят, если нижняя граница двести?
— Понимаю.
— Ничего кроме правды, Иво. Что частный фонд отобрал представителей хомо сапиенс со всех уголков земного шара и…
— И вывели общерасового предка, от которого, как они считали, пошло человечество. Выходит, я палеонтологический экспонат.
— Ну, не совсем так, Иво. Видишь ли…
Их разговор прервал звук открывающегося люка. Можно было входить.
Внутри все было забито панелями управления, но места было достаточно для нескольких человек, если осмотрительно передвигаться. Короткий туннель за шлюзом вел в почти сферическую комнату. Первое, что увидел Иво, было оборудование: циферблаты и шкалы были повсюду, рычаги торчали со всех сторон. Иво обнаружил, что ориентироваться довольно сложно, так как не существовало выделенного направления «вверх». Где бы он ни стал, там и был низ; слабый магнетизм, который удерживал его на поверхности корпуса еще чувствовался внутри.
Оператор, работавший до их прихода, уже надевал скафандр. Брад обратился к нему на иностранном языке и получил короткий ответ, представил Иво:
— Иво Арчер — американец.
Человек вежливо кивнул.
— Сам видишь, все тщательно организовано, — произнес Брад, в то время, как этот человек проверял скафандр. — Тридцать стран вложили деньги в этот проект, и каждая получает свою долю — да ты это наверное знаешь. Мы ежедневно посылаем подробные отчеты.
— Так это американский час?
— Нет. Местный персонал мало беспокоит официальная чепуха. Этот джентльмен и не джентльмен вовсе — то есть, он не сама порядочность. Он израильский геолог, работает на Индонезию. Их собственный геолог занят в одном частном проекте.
— Но кто-то должен за это платить?
— Правильно, Индонезия получит данные, а его родина ничего не узнает.
— Как же нам вклиниться?
— Я зарезервировал время для более важной работы. Он все понимает.
— Просто показать мне макроскоп? Брад, ты же не можешь…
Израильтянин поднял руку в перчатке:
— Все в порядке, мистер Арчер, — сказал он. — Мы не задаем мистеру Карпентеру лишних вопросов.
Он надел шлем, загерметизировал скафандр и забрался в шлюз. Иво заметил, что не было толчка от выходящего воздуха, здесь не было принято играть в подобные игры. Вероятно, тот человек карабкался вдоль одной из растяжек, не решаясь на полет в вакууме. Иво подумал, что это наиболее разумный способ передвижения.
Брад уселся в кресло оператора и начал настраивать какие-то приборы. Иво попытался что-то понять, глядя на ряды шкал и индикаторов, но это ему не удалось, уж больно все было сложно.
— Все в порядке, дружище, мы одни. Здесь нет «жучков»,
Чувство обеспокоенности опять вернулось. Вот оно что:
— Зачем ты меня позвал?
— Нам нужен Шен.
Иво ответил молчанием. Он знал ответ.
— Мне не очень хочется просить тебя об этом, — сказал Брад, искренне извиняясь, — но это очень важно. Мы в большой беде.
— Естественно, тебе нужно было не мое приятное, хотя не очень интеллектуальное, общество. Ты привез меня не просто для того, чтобы показать потрясающую технику и потрясающую девушку.
Когда Брад бывал серьезным, это его сильно старило, а сейчас он выглядел куда более серьезным, чем явствовало из его речи.
— Я знал, что тебе не понравится, Иво. В душе ты чертов пуританин и боишься всего, в чем видишь слишком много удовольствий, и вообще, я не в состоянии понять, почему ты здесь, в космическом веке, а не в Конфедерации Южных Штатов, в девятнадцатом. И все же мне твое общество больше по душе, чем компания Шена, и я бы ни на дюйм не вторгался в мир твоих поэтических и архаических фантазий. Но дело в том, как это ни прозвучит банально, что речь идет о безопасности всего мира. Дело срочное. Если бы твоих неординарных способностей было достаточно…
— Так значит игру на обыкновенной флейте ты называешь неординарностью?
Но он знал, что имел ввиду Брад, даже лучше, чем хотел бы.
— Да кто я? Просто невежда, стоящий на интеллектуальном уровне 125 и дающий советы супермодели на уровне 160? Особенно, если он знает, что это неправда и единственный в проекте, кто мог иметь коэффициент 200 был…
— Брось, Иво. Ты лучше меня знаешь, что эти цифры ничего не значат. Я тебе искренне говорю, что ситуация безнадежная, а Шен единственный, известный мне, кто способен разобраться в ней. Я имею право позвать его, когда он мне нужен. Но прошло уже двадцать лет, и сейчас он мне действительно нужен. Он нужен Земле, и ты должен это сделать.
— Я думаю не только о себе. Брад, ты же знаешь, стоит только выпустить джина из бутылки — ты же помнишь Шена. Твоя работа, твоя девушка…
— Я могу пожертвовать всем. Я уверен. У меня нет выбора.
— А у меня есть. И ты должен, черт возьми, доказать мне, что лекарство не хуже, чем сама болезнь.
— Для этого мы и здесь. Я хочу тебя ознакомить с устройством и работой макроскопа, прежде чем объясню, в чем проблема.
— Только попроще, пожалуйста. Я даже не понимаю, что там у тебя на циферблатах.
— Хорошо, по сути, макроскоп — это огромный кусок уникального кристалла, который реагирует на излучение, неведомое до сих пор человеку. В результате получается очень слабый, но информативный пространственный сигнал. Встроенный компьютер отфильтровывает шум и транслирует сигнал в оцифрованный зрительный образ. Процесс сложный, но мы имеем дело с пространственным разрешением, которое намного превосходит то, что можно получить, используя любой другой вид излучения. Вначале это было серьезным препятствием.