Макс. Последний страж: Первые шаги

Школа Руслан

– Если я могу хоть как-то помочь …?

– Можешь. Для начала не мешать назначенному курсу лечения специалистами в своём деле – с долькой строгости сказала Кристаризафа Лилилалине, после чего посмотрела на Максима – РирарийАстаномКирид мы уже опаздываем и если не поторопимся, придётся перейти к альтернативному курсу лечения – с той же эмоцией сказала она Максиму и посмотрела на Лилилалину.

– Живи во славу корня – сказала Кристаризафа и направилась во-внутрь помещения.

– И всех его семей – ответил Лилилалина ей в след.

– Извините мне пора – сказал виновато Максим аккуратно освобождаясь из

её нежных рук.

– Я понимаю – с тем же тоном заботливой жены сказал она провожая его взглядом и любящей улыбкой, словно отправляла мужа на войну.

Догнав Кристину Максим прошёл вместе с ней через уплотнённое воздушное пространство входа. Внутри они оказались в очень маленьком помещении с двумя проёмами и уплотнёнными воздушными пространствами, за которыми ничего было не различить. Первый был перед ними, а второй с левой стороны, куда Кристина сразу завернула. Оказавшись в этом круглом компактном помещении, которое оказалось лифтом, диск основания стал подыматься. Потолка и стен этот лифт не имел, а посему всё на верху отлично просматривалось и высота была очень большой.

Максим посмотрел на Кристину, у которой было очень серьёзное выражение лица, со взглядом который смотрел перед собой.

– Походу обиделась – понял и почувствовал непонятным для него образом Максим – Так, надо объясниться пока обида не выросла – решил для себя он.

Максим посмотрел в сторону, как бы рассматривая дизайн этой шахты лифта, которую шахтой язык не повернётся назвать.

– Кристина …

– РирарийАстаномКирид, меня зовут КристаризафаТуараСтанис, я попрошу вас этого не забывать и обращаться ко мне соответственно – с тоном начальника не получившим ни зарплаты, ни взятки сказала она.

Максим повернулся к ней полностью и жестикулируя руками стал очень сдержанно ей объяснять свою позицию:

– Кристина если бы я не вмешался, она бы совершила глупость, прям там, при всех. Я не знаю как, я просто это понял.

Она повернулась к нему сомкнув руки в замок на груди, смотря на Максима как на предателя родины.

– Мне пришлось импровизировать прямо на ходу, а посему я придумал весь тот льстивый бред которым стал её щедро кормить, и который она с таким удовольствием проглатывала, только для того, чтобы погасить гнев который в ней начинал гореть. Я не знаю ваших, то есть, не помню наших правил поведения на людях и какие пределы дозволено и запрещено переступать. Но то что она была готова совершить что-то очень низкое, это точно.

– Серьёзно? – с интонацией и эмоциями детектива которому нагло врут в лицо спросила она – А ты знал что она может усиливать интуицию, становясь детектором лжи, который нельзя обмануть. Я знаю эту … – отвернувшись на несколько секунд и стиснув зубы сказала она – … из Миридов, с самого детства, и если бы ты врал, она бы тебе это не только сказала в лицо, и даже при твоём корне, но ещё бы тебя с карпиной смешала, причём при нём же. А она тебя проверяла, я это точно знаю, потому что она без своего потенциала жить не может, а лучше сказать боится. И даже после проверки, она тебе ничего не сделала и это не из-за твоего личика, потому что это бы её гордость, не остановило бы. А значит ты говорил правду – с тоном девушки которой изменили прямо перед свадьбой закончила она свои пояснения.

– Кристина, я уж не знаю кем она там может становиться,

но я ей льстил самым откровенным образом. Там не было ни единого искреннего слова. А не пресекал я грязь в твою сторону, потому что тогда бы моя игра тут же бы была разоблачена. Всё что её грязный язык говорил про тебя, это слова той, кто завидует и ревнует. В них нет правды, только страх, которым она пыталась спрятать собственную ущербность.

– Я и так это знаю – обижено ответила она отворачиваясь от него.

– Кристина, я правда не пытался тебя принизить расхваливая её. Ей до твоей красоты внешней, никакое усиление не поможет дотянуться. А до красоты внутренней, … да там походу вообще усиливать нечего. Ты во много раз лучше её, добрее, искренней, милее. И всё это только доказывает, что даже самый редкое проявление потенциала, даже у самого сильного Высшего, никогда не поднимет ни одного эленорзца до высот, до которых мы вырастаем нашей добротой сердца, чистотой мысли, искренностью намерения и высотой поступков. Делами демонстрируя уровень, заметить, понять и оценить который … может только мудрый.

После этих слов, Максим опять ощутил не понятным для него образом, как Кристина словно расцвела. Кристина медленно повернулась к нему со взглядом обиженной, но готовой простить. Максим уже знал, что это простое проявление остатков гордости, которая обязательно должна сказать последнее слово перед уходом.

– Ты говоришь правду или тоже пытаешься меня накормить приятными словами? – нежным голосом невинной девушки спросила она.

Максим коснулся правой рукой сердца – Кристина, ну когда я тебе врал?

Она улыбнулась полностью прогнав гордость.

– Ладно Максим, ты меня убедил, я тебе верю – улыбнувшись сказала она ему.

– Хуг, выкрутился – с облегчением подумал он глубоко вздыхая – Ну, раз мы разрешили всё это, определённо, недоразумение – сказал он хлопнув в ладоши, с настроением прощённого мужа после очередной измены – Ты не могла бы мне кое-что прояснить? – прищуриваясь спросил он Кристину.

– Конечно – искренне ответила она – Что ты хочешь вспомнить?

– Что такое «сташи» или «стафы», или как ты там это назвала …

– Стапы – напомнила она.

– Да, они самые, что это такое?

– Это единица измерения времени. Смотри – она провела рукой перед собой и пространство в лифте стало синеватым – Единицы измерения времени – сказала она и в пространстве перед ними появились трёхмерные символы которых он визуально не узнавал, но точно знал что каждый из них обозначает – Есть стаб, сташ и стап. Стаб это единица времени, скорость которой самая маленькая для восприятия, из измеримых чётных делений излучения тиила в состоянии покоя. Те что ещё меньше уже нами не воспринимаются, а просто проносятся, без нашей осознанной регистрации их действительной скорости …

– Да мне эти тонкости – немного скривившись перебил её Максим.

– Я поняла – усмехнувшись ответила Кристина – Так вот стаб, был принят как наименьшая для восприятия единица времени, скорость которой визуально выглядит так – Максим видел скорость движения секундной стрелки – Далее идёт сташ. Он состоит из восьмидесяти стабов. После идёт стап. Он состоит из семидесяти сташей. Сутки состоят из тридцати стапов. А цикл из шести сот восьмидесяти дней. Вот и всё что нужно знать на первое время.