Макс
Шрифт:
Боже! Как у нее только дыхания хватило всю эту тираду без остановки выпалить!
— Вам, кажись, нравится произносить эти слова: «военно-морского флота США». Нравится, да? — жизнерадостно спрашивает Газзи.
Ее серые глаза злобно сверкнули в его сторону.
— Лейтенант, я очень надеюсь, вы понимаете, что поиск жизненно необходимо начать как можно скорее, — твердо заявляет Джон. — Адмирал Беллоуз уверила нас, что нам будут предоставлены все возможные ресурсы.
— Никто вам в ресурсах не отказывает. Как только вы пройдете
— Мы уже слышали про ваш БТ, — перебиваю ее я. — У нас есть все необходимые навыки самообороны. И не только необходимые. Поверьте мне, ничему новому вы нас не научите.
На секунду всем показалось, что бульдожица сейчас рассмеется. Но вместо этого она как-то странно хрюкнула и махнула стоящему в дверях рядовому, тоже с головы до ног облаченному в хаки:
— Рядовой, проводите наших посетителей и их собак в отведенное им помещение.
— Слушаюсь, мэм! — Здоровенный солдат вытянулся в струнку и лихо приложил руку к пилотке.
Тотал глухо зарычал в негодовании, а я посмотрела на Джона. Он выглядит ужасно расстроенным, усталым и угнетенным — сразу понятно, как важно ему спасти маму. Жестом он подозвал нас поближе:
— Ребята, делайте пока, что вам велят, а я пойду попробую кое-кому позвонить. Что бы мы ни делали, а жизнь или смерть Валенсии зависит от их согласия нам помочь.
Жизнь или смерть моей мамы.
— Без их ресурсов у нас совершенно связаны руки, — продолжает Джон, — и, скажу вам честно, у нас недостаточно связей и влияния. Так что, боюсь, нам вряд ли удастся заставить их изменить правила. Но я все же попробую кое с кем связаться.
Во мне эмоции борются с разумом. Вот только какого хрена мой чертов Голос вечно пропадает как раз тогда, когда он мне больше всего нужен? Вроде он недавно в самолете опять прорезался. А может, это был не он? Может, это Ангел свои мысли мне в голову натолкала. Или, может, это я сама с собой разговаривала и желаемое за действительное выдавала?
Так или иначе, но никакой Голос мне сейчас не помог. И правильное решение опять оказалось на моей ответственности.
Как же я это все ненавижу! В какую гадость ни вляпаемся, мне всегда приходится самой нас из нее вытаскивать. Никогда в жизни я еще ни одному чиновнику не позволила в наши проблемы вмешаться. Но здесь — другое дело. То, что мне самой, даже с помощью стаи, маму не вызволить, это мне как дважды два ясно. Тихий океан слишком велик и слишком глубок.
От этой удручающей реальности у меня происходит раздвоение личности — очевидный признак моей полной неспособности к командной игре. Где они, те золотые дни, когда все, что от меня требовалось, — это спасти мир. Ни о чем другом мне думать было не нужно. Мир спасать — дело пустяковое. Не то что маму.
Минуту подумав, я напряженно кивнула:
— Ладно. Но пусть только попробуют не взять нас на корабль, как только мы их курс пройдем. Даже если нам на него меньше недели потребуется.
Джон облегченно
— А где здесь столовая? А танк нас водить научат? А оружие ваше посмотреть можно? А взрывчатки у вас здесь много? — теребит его Газман.
Солдат уже смотрит на него совершенно затравленно:
— Столовая есть. К оружию доступ строго запрещен. Никаких танков. А про взрывчатку вообще думать забудь. Все понял, шкет?
Газзи страшно разочарован.
Ни к черту этот военный рай не годится.
32
Зная нашу историю, нетрудно предположить, что всяческие ужасы, катастрофы и катаклизмы в нашей жизни — дело обычное. И все же, когда на следующее утро будильник настойчиво зазвонил в пять утра, я поняла, что перед нами разверзлась новая, еще неизведанная страшная бездна.
Ночь мы провели в здоровенной перевернутой трубе, распиленной вдоль на две половины. Джон объяснил, что это называется Куонсет Хат. [11] Внутри было похоже на длинный гостиничный номер с низким потолком. В одном конце стояли восемь узких железных коек. Тотал мгновенно облюбовал одну из них для себя и Акелы. Я только отвернулась. Пускай. Все равно Надж теперь ее койка не потребуется.
Мы только-только спустили с кроватей ноги, как железная дверь загромыхала под чьими-то кулаками и тут же раздался басовитый крик:
11
Quonset hut — сборный барак из коррегированного листового железа.
— Рядовой Чад Воркман прибыл для исполнения обязанностей.
Раздраженно открываю дверь:
— Что надо?
На меня ошарашенно смотрит молодой, стриженный под горшок солдатик, проверяет номер на двери и так же бодро повторяет:
— Рядовой Чад Воркман прибыл для исполнения обязанностей. — И, подумав, решается объяснить. — Здесь должны находиться временные призывники. Мне велено отвести их в столовую, к кастеляну, а потом в комплекс БТКНС.
— Ребята, пора на БТ, — кричу я в темноту и бросаю через плечо рядовому Воркману: — В столовую мы готовы, а с БТ сам разбирайся.
— Вы голодные? — не понял он. — Столовая уже открыта.
Стая кое-как приковыляла к двери, и один за другим, взъерошенные и заспанные, ребята построились за мной. Бриджит и Джона приходится дожидаться: с их старомодными понятиями о том, что нельзя спать в одежде, они еще минут пять натягивают на себя штаны и рубашки.
— Тотал, не волнуйся, мы сюда принесем тебе поесть, — успокаиваю я пса, глядя, как он понуро семенит от двери.
— Да уж… Здесь тебе не Франция, — вздыхает он в ответ и вертит головой в поисках подходящего места пописать.