Максим Горький в моей жизни
Шрифт:
Необходимость детализации, размышления, проверки и опыта.
Нарастание традиций.
Привычка.
От каждого по способностям, каждому по потребностям.
Кто будет воспитывать.
Б о р ь б а с п е р е ж и т к а м и к а п и т а л и з м а
Знаем ли мы, что такое пережитки капитилизма.
Мы все относим к капитилизму.
Домашние справки на всякий случай жизни.
Ревность, пьянство, эгоизм и жадность.
Пережитки явно экономические. Таких почти нет, они хорошо скрыты.
Пережитки, вытекающие из незнания, из слабого мышления, из узости взгляда.
Пережитки,
Пережитки, вытекающие из недостаточного коллективного опыта.
Особый вид пережитков - влияние старой этической системы. Христианство. Его сущность. Его влияние. Другие религии.
Общая средняя моральная норма "цивилизации".
Индивидуадизм. Левая и правая щеки.
"И ижденут и рекут всяк зол глагол".
Отношение к труду. Посмотрите на птиц небесных.
Отношение к коллективу.
Не судите, да не судимы будете.
Грех и покаяние.
Цинизм.
Нетребовательность. Моральный оппортунизм.
Сентиментальность.
Этическое кокетство.
Любовь к ближнему. Расслабленность. К о м м у н и с т и ч е с к о е п о в е д е н и е
Новые разрезы измерения.
Прозаический предмет.
Все прозаичнее, ближе к жизни.
Отношение к идеалам: добро, любовь, совершенство, царствие небесное.
Материя и дух. (Материя в музыке Чайковского).
Дело доблести. Точность.
Труд, точность... моральные нормы.
Деловитость.
Все это требует образования, знания, умения.
Только ли на производстве? (А в любви, а на улице, а по отношению к товарищу, а по отношению к самому себе?)
Е д и н с т в о п о в е д е н и я
Основная принципиальность коммунистического поведения. Эгоизм и жертвенность.
Маркс (227).
Посадка в трамваи. Логика старая и логика новая. Паника при пожаре.
Логика разумного существа.
Примеры. Любовь нужно организовать, уметь, сделать. Счастливые и несчастные.
Несчастный человек - виновный человек.
Э т и ч е с к и е н о р м ы н о в о г о ч е л о в е ч е с т в а
Каждому по потребностям.
Потребность как нравственная категория.
Предпосылки.
Уверенность в обеспеченности и защищенности.
Отмирание пережитков накапливания и натаскивания.
Вкус к жизни.
Общественное мнение - не будет судить по количеству вещей и тряпок.
Требовательность к себе и к другим.
Нормы определяются коллективной связью и общественным локтем.
Нормы будут вытекать из нашего сознания и нашей традиции. Регулятор общественное мнение. Ревность. Эстетика. Знание. Помощь...
Сознание победы и высоты нашей истории. Борьба за счастье человечества.
Забота о детях.
КОММУНИСТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ И ПОВЕДЕНИЕ
Мы сегодня хороним большого деятеля коммунистического воспитания, великого гуманиста нашего времени Надежду Константиновну Крупскую. Это друг Ленина, создавшего большевистскую партию и новую эпоху в человеческом поведении. Я прошу вас почтить память Надежды Константиновны Крупской вставанием. (Все встают).
Товарищи, я не чувствую себя в особенном праве говорить с вами о коммунистическом воспитании... Я прикоснулся к этим вопросам в таком же
Договоримся так, что вопрос этот, для нас всех важный, дорогой, вопрос этот всех нас интересует, и поговорить о нем в меру нашей искренности, нашего настоящего глубокого желания совершенствоваться в области коммунистического поведения всегда уместно.
Мое маленькое право говорить перед вами вытекает из моего жизненного опыта. Я сообщу, в чем заключается это право. Революция, советская жизнь поручили мне дело, дело перевоспитания малолетних правонарушителей. Я работал с ними 16 лет, работая без перерывов, без отпусков, без бюллютеней, без выходных дней. Это, конечно, удача - такая длительная работа в одном коллективе. И когда я начал ее, я считал, что передо мною стоит миниатюрная задача: вправить души у этих самых правонарушителей, сделать их вместимыми в жизни, т.е. подлечить, наложить заплаты на характеры, не больше, только то, что необходимо, чтобы человек мог как-нибудь вести трудовую жизнь, как-нибудь - я на большие достижения не претендовал. Но по мере того, как я работал, как рос и богател мой коллектив, по мере того как он становился комсомольским коллективом, _ВИЛ постепенно повышал требования к своему делу, к себе, и дело повышало требования ко мне и к моему коллективу, и я уже перестал интересоваться вопросами исправления, меня перестали интересовать так называемые правонарушители, потому что я увидел, что никаких особых "правонарушителей" нет, есть люди, попавшие в тяжелое положение. Я очень ясно понимал, что если бы в детстве попал в такое же положение, я тоже был бы таким, как они. И всякий нормальный ребенок, оказавшийся на улице без помощи, без общества, без коллектива, без друзей, без опыта, с истрепанными нервами, без перспективы, - каждый нормальный ребенок будет себя вести так, как они...
Я пришел к заключению, что нет детей-правонарушителей, а есть люди, не менее богатые, чем я, имеющие право на счастливую жизнь, не менее, чем я, талантливые, способные жить, работать, способные быть счастливыми и способные быть творцами. И тогда, конечно, совершенно ясно, никакие специфические педагогические задачи перевоспитания уже не могли стоять передо мной. Стояла обыкновенная задача - воспитать человека так, чтобы он был настоящим советским человеком, чтобы он мог быть образцом поведения#1.
Последние годы, таким образом, я никого не исправлял, я просто выполнял обыкновенную советскую работу, воспитывал обыкновенных хороших советских людей. Меня сопровождал успех, и в этом заслуга, конечно, уже не моя, в этом заслуга всей нашей советской жизни - тех целей, которые перед нами стоят, тех путей, которые мы вместе с вами прошли, той энергии, которую мы находим в каждом часе нашей жизни.
Вот почему и моя работа, и усилия моего коллектива имели успех. В результате я пришел к некоторым интересным для меня самого выводам. Первый вывод такой: воспитание - очень легкое дело, воспитание счастливое дело, никакая другая работа по своей легкости, по исключительно ценному, ощутимому, реальному удовлетворению не может сравниться с работой воспитания.