Максимальная справедливость
Шрифт:
— Зря я от горячего отказался, — пожалел он. — Нет, не понимаю! Отопление работает или нет?
— Должно, — ответил Тимур. — Я лично врезался в общегородскую сеть неделю назад. Тогда всё работало.
— Мы же за него не платим, может, они и отключили его?
— Не держи меня за идиота, их систему защиты от нелегального подключения и ребёнок обойдёт, она же совсем картонная! По возросшему потреблению тоже не могут вычислить, здесь линии старые, утечки на каждом углу. Скажи спасибо полузаброшенному корпусу «Астола» в паре кварталов отсюда — если бы не они, город бы просто
Воробьёв нахмурился:
— Так может, они и отключили?
— Вряд ли, — Тимур потянулся за вторым кексом. — Утром корпус точно работал, я мимо него проходил. Тебе чаю отлить немного? А то у тебя нос посинел.
— Давай.
Воробьёв залпом выпил парящую на холоде жидкость (Тимур плеснул её на самое донышко бокала — у самого мало осталось), после чего не вытерпел и встал со стула. Подошёл к окну, пощупал батарею.
— Холодная. — сказал он. — Градусов пятнадцать, она даже комнату остужает, получается.
— Быть не может! — воскликнул Тимур. — Какого хрена?!
Он тоже подошёл к окну и пощупал батарею.
— Проклятье! Неужели термический бак в подвале накрылся?
В коридоре раздались чьи-то шаги. Воробьёв торопливо, пока проходящий мимо них не скрылся, подбежал к двери в коридор и обнаружил за ней идущего с беззаботной улыбкой Петрова. Он был одет в свою уличную куртку, похоже, только что пришёл.
— О, добрый день, — остановился он у двери.
Они пожали друг другу руки. Рука у Игоря оказалась приятно тёплой для замёрзшей жилистой кисти Воробьёва. Хоть так можно погреть её.
— Привет, — сказал Воробьёв. — Ты вниз?
— Э… ну да.
— Будь другом, принеси две кружки чая, да погорячее.
Тимур, словно перед этим прочтя мысли своего друга, уже протягивал оба бокала Игорю. Тот помялся секунду, но кружки взял.
— Хорошо, — согласился он. — Что-нибудь ещё?
— Да, — кивнул Воробьёв. — Не знаешь, что за фигня творится с отоплением? На улице не двухсотый день (примечание: календарная система в середине двадцать первого века изменилась, так как Григорианский календарь был признан не эффективным. С тех пор применяется система позитивного тринадцатимесячного календаря, в котором все месяцы по дням равны двадцати восьми и начинаются всегда с понедельника. Двухсотый день — примерно девятнадцатое Июля по Григорианскому календарю)!
— А, — сообразил Игорь. — Так это моя идея! Мы с Рюдом её реализовали сегодня утром. Внедрили червя на городскую ЦСТС (примечание: Централизованная Система Теплового Снабжения).
— На фига? — возмутился Воробьёв. — В наших планах ничего подобного не было! Что за самодеятельность?!
Улыбка на лице Игоря угасла.
— Я лишь хотел проявить инициативу, — спокойно ответил он. — Я посчитал, что благодаря таким мерам в этом городе каждый заметит, как сильно он стал зависеть от всей этой автоматики. Уж ни это ли мы пропагандируем — отказ от автоматизации большинства процессов? И не этого ли мы хотим, чтобы все поняли, какую мысль мы несём? Все, а не только те, кто выходит на улицы. В Новой Самаре пять процентов жителей покидают свои дома только раз в месяц! А вы оба знаете,
— Но из-за тебя мы теперь вынуждены мёрзнуть! — рявкнул Тимур. — Впредь обо всех подобных действиях ты должен предупреждать нас обоих заранее, ты понял?
— Понял, — сокрушённо буркнул Игорь. — Сейчас чай принесу.
И он решительно удалился.
Воробьёв некоторое время смотрел ему вслед, после чего вернулся вместе с Тимуром к обеденному столику. Сел напротив него и сказал:
— А он дело говорит.
— Что, ты даже не будешь меня ругать за то, что я на него накричал? — удивился тот.
— Нет, а зачем? — удивился Воробьёв. — Ты же прекрасно знаешь, что мне на подобные вещи всегда плевать было.
— Вот поэтому-то ты и не женат, — усмехнулся Тимур. — Для тебя что остывшая батарея, что живой человек — одно и то же.
— Ты утрируешь, — смутился Воробьёв. — Но парень всё равно молодец, хоть и не предупредил нас. Я как-то упустил отопление и эти пять процентов хикки из виду.
Тимур обеспокоенно посмотрел в сторону коридора.
— Очень надеюсь, что после этого Игорь нам не плюнет в чай.
Глава 19
— Как меня всё это заколебало, — проворчал Макс, устало плюхнувшись на диван в комнате для отдыха.
Никита Сергеевич, до этого момента наслаждавшийся игравшим по радио акустическим блюзом, сделал радио потише, чтобы не мешать.
— Что именно? — Дмитрий аккуратно присел рядом.
— Всё это, — майор кивнул головой в сторону окна. — «Спрут». Проклятые пробки на дорогах. Спятившие люди, которым не терпится набить друг другу рожи, дай только повод.
— Безнравственность, — философски заметил Дима. — Контроль ослаб, а мозги жиром заплыли. Плюс ещё этим мелкие поджоги по всему городу действуют им на нервы. Они постепенно теряют доверие к властям, поэтому и выходят на улицы устанавливать свои порядки. Слава Богу, что всё более-менее мирно проходит.
— Уж я бы показал им настоящий контроль, — зловеще пробормотал Макс. А потом рявкнул: — Да когда же отопление дадут? Задолбало руки морозить! Третий день уже нету!
— Говорят, что на ЦСТС какого-то червя нашли в локальной сети, — встрял в разговор Никита Сергеевич, которого из-за последних событий никак не хотели отпускать на заслуженную пенсию. — Послезавтра обещали вернуть цивилизацию в дома.
— Цивилизацию, да? — хмыкнул Максим. — Уж лучше бы я сидел с теплом, но без Сети.
— Это ты. Не я, заметь.
Это в комнату вошёл Серёга. Он из всех (ну разве что ещё Дмитрий) был единственным, кто особо не мёрз. Но вид у него был усталый и обеспокоенный.
— Сеть тупить начинает, — раздражённо сказал он. — За последний час каждый десятый сетевой пакет не доходит у нас. И это с учётом применения помехоустойчивого кодирования, так что боюсь даже представить, какая бы была связь без него. К тому же появились какие-то странные рывки при видеотрансляции. Такое ощущение, что центральные узлы передачи данных не справляются с нагрузкой. Но это невозможно!