Малая Глуша
Шрифт:
Он сказал:
– Ну, предположим, гуляю.
– Ну и я гуляю, – сказала она с некоторым вызовом в голосе.
– С чемоданом?
– Не ваше дело.
Он несколько раз вздохнул; от избытка кислорода голова кружилась. Свет, который сосны пропускали сквозь иглы, сделался красноватым.
– Если бы вы с самого начала сказали мне, что идете в Малую Глушу…
– То что?
– Я помог бы вам нести чемодан.
– Нельзя помогать, – сказала она шепотом.
Он пожал плечами:
– Ну
После озера комары так и не появились, он это только сейчас заметил.
Он скинул рюкзак, вытащил из него куртку и расстелил на хвойной подстилке. Все равно куртка понадобится, подумал он, поскольку начинало холодать.
Молчание затянулось, потом она сказала:
– Как вам Пал Палыч?
– Забавный старик, – ответил он.
Огонек сигареты сделался ясно виден, подтверждая тем самым, что наступили сумерки. Меж стволами сосен сгущался туман, дым сигареты вливался в него и становился частью тумана.
– Лебедев меня угостил огурцами, их Анна Васильевна сама солила. Только я их съел. На озере.
– Это Лебедев сам солит огурцы, – возразила она. – У Анны Васильевны никогда хорошо не получалось. А у него получается.
– Я ее видел. Вчера вечером.
– Может, соседка зашла. – Она пожала плечами.
– Говорю вам, нет. Такая черноволосая, с проседью, с золотым зубом.
– Тут таких полно. Все черноволосые, с проседью, с золотым зубом. Каждая вторая женщина. Дело в том, что тут очень мало молодежи.
– Он называл ее Аня.
– Может, какая-то другая Анна Васильевна, – сказала она равнодушно.
– Может быть, – согласился он. – А что, в Болязубах есть еще Анна Васильевна?
– Нету. Он вам показывал телескоп?
– Сказал, стоит на чердаке. Но я не смотрел.
– А я смотрела. – Она оживилась. – Еще в школе когда. И Марс видела. И Сатурн. Сатурн вроде как с крылышками, это кольцо у него такое, набекрень немножко, а у Марса полярная шапка. Он на теннисный мячик похож, только красный. И очень быстро движется. Только поймаешь, он уже – раз!
Она так же внезапно замолкла.
Он бросил сигарету на землю и затоптал подошвой.
– Как вы думаете, – спросил он, – почему Шкловский изменил свое мнение касательно жизни на других планетах?
– Кто?
– Астроном Шкловский.
– Не знаю такого, – сказала она. – А он изменил?
– Да. Сначала утверждал, что во Вселенной очень много населенных планет. Потом передумал. Сказал, жизнь есть только здесь. На Земле.
– Наверное, ему пригрозили, – сказала она и поглядела ему прямо в глаза.
– Кто?
– Инопланетяне, кто же еще. Они давно здесь. Ходят между нами. Особенно в глубинке, тут им безопасно. В Болязубах половина жителей – инопланетяне.
– Да, –
Она помолчала. Потом добавила:
– А если серьезно, он понял, что нет никаких других планет, кроме Земли. Совсем нет. Когда это ему открылось, он, наверное, не захотел расстраивать людей. Но и обнадеживать не хотел. Поэтому просто сказал: не ищите, мол.
– А телескоп?
– Это несерьезно, – сказала она. – Мало ли что нам могут показывать в телескоп. Ладно, пошли. Вы идите, а потом я. Вы все равно быстрее, чем я с чемоданом.
– Инна, – сказал он, – наверное, имелось в виду, что вы не должны никого просить о помощи. Но раз уж мы встретились на дороге, то давайте себя вести как люди, встретившиеся на дороге. Если не хотите идти со мной, я переложу себе хотя бы часть вещей. Как тогда.
Она задумалась, сдвинув брови. С возрастом она будет очень похожа на Анну Васильевну.
– Нет, – сказала она. – Вы идите. Давайте-давайте. – Она даже взмахнула руками, словно отгоняла кур. – А я пойду за вами. Раз нельзя, значит – нельзя.
– Я вас уверяю, все совершенно наоборот. Никогда нельзя действовать по правилам. Те, кто действуют по правилам, всегда неправы.
Она отвернулась и стала чертить носком кеда по земле, разбрасывая в стороны бурые двойные иглы.
Он поднялся.
– Ладно, – сказал он. – Я это… пойду. Тут вообще водятся крупные звери?
– Что? – удивилась она.
– Ну… волки там, медведи… – Он улыбнулся, чтобы это прозвучало несерьезно.
– Волков вроде нет… – Она наморщила лоб. – Лисы есть. Косули. Кабаны. Вот с кабанами надо осторожно.
– Как я могу осторожно с кабанами?
– Ну, идите по тропинке. У вас фонарик есть?
– Есть.
– Ну вот, смотрите, куда идете. Послушайте, от клыков кабана погибает в миллион раз меньше народу, чем от автомобилей. В миллиард.
– От автомобилей – да, – сказал он медленно.
– Это просто, ну, по наследству досталось, от первобытных людей. Что в лесу надо бояться. А мы сами себе сделали жизнь гораздо страшнее. Вы лучше под ноги смотрите, тут могут быть гадюки.
– Ясно, – сказал он. – Гадюки.
– Укус гадюки редко приводит к смерти, – сказала она. – Хотя он, конечно, очень болезненный. Меня в детстве кусала гадюка, между прочим. Было очень больно. А еще тут водятся ужи. У них на голове два желтых пятна, по бокам. А у гадюки голова треугольная и сплошь темная. Вы идете или нет?
– А я к ночи дойду?
– Откуда я знаю? – спросила она раздраженно. – Вот, уже почти ночь. Вы хоть воду с собой догадались взять?
– Да, – сказал он. – «Поляна Квасова» называется.