Мальчик девочку искал
Шрифт:
– В ваших суждениях есть логика, – опять согласился Мудрилло. – Однако я боюсь, что…
– А я не боюсь! – вдруг гаркнул Храбрилло. Так, что стекло выгнулось полушарием. – И терпеть не могу, когда кто-нибудь боится рядом! Плыть так плыть! Меньше слов, больше дела!
– Но… – опять начал Мудрилло.
– Никаких "но"! Сколько можно торчать на одном месте? У меня пузо обросло ракушками! Да здравствует экспедиция!
– Хорошо, пусть да здравствует, – глубоко вздохнул Мудрилло. – Я подчиняюсь большинству, хотя последствия непредсказуемы… Но куда
– Разумеется! Если обозначить географический северный полюс нулевым градусом, то курс будет -двести девяносто два! Или, выражаясь по-старинному, вест-норд-вест! Но вам надо согласовать систему прокладки курса. Известно, что у господина Мудриллы внутри гирокомпас, не подверженный магнитным влияниям. Господин Храбрилло, наоборот, привык ориентироваться по магнитным силовым линиям. А господин Хорошилло предпочитает полагаться на интуицию. Две тысячи лет назад это едва не привело к расколу континента. Когда вы передвигали его к востоку, чтобы уберечь от прямого попадания кометы Бородатая Баба…
– Чего-то не помню… – виновато побурчал Храбрилло.
– Было, было… – сокрушенно вспомнил Хорошилло. – Мы в тот раз непростительно дали волю эмоциям…
Мудрилло заявил с капитанской твердостью:
– На этот раз воли не будет. Направление стану держать я, а вы поплывете справа и слева без фокусов…
– Как пристяжные лошади, – хмыкнул Храбрилло.
– Мудрилло прав, – сказал Хорошилло. – Не следует делать одну глупость дважды.
– Тогда что? Поехали! – гаркнул Храбрилло, и стекло едва не лопнуло.
– Так сразу? – усомнился Мудрилло.
– А чего ждать, если решили?
– Пусть Мудрилло определит, как лечь на курс, – напомнил Хорошилло.
– Да это не проблема. Признаться, я уже…
– Тогда вперед! – с нетерпеливым бульканьем скомандовал Храбрилло. И неожиданно пропел: – Давай-ка, ямщик, потихонечку трогай…
– Спокойно, спокойно! Только по моей команде, – велел Мудрилло. – Все вместе… Прощайте, профессор. Всего хорошего, мальчик… – И стеклянная стена превратилась в штукатурку. И ковер сам собой приклеился к ней. А Уко Двуполовинус прыгнул с книг.
– Ну вот и…
В этот миг пол под Авкой слегка поехал в сторону. Стеклянные шары звякнули, за ковром опасливо мявкнула Агнесса.
– Ого! Значит, уже поехали! – обрадовался академик. – Поздравляю вас, Август Головка, вы на пути к осуществлению мечты.
– Ох… спасибо… А долго это будет?
– Не знаю, не знаю. Это зависит от китов. Надеюсь, за месяц управятся…
"Это ничего", – подумал Авка. И вспомнил:
– Ох… а как же мне теперь домой-то?
– Нет ничего проще! Я же обещал помочь!.. Сейчас я выведу тебя на Липовый бульвар, по нему добежишь до улицы Всеобщего Восхищения. Там на углу площадка. Остановка… гм… транспорта. Он тебя моментально доставит на поверхность.
И не успел Авка оглянуться, как оказался снаружи дома, на аллее среди густых лип.
– Счастливого пути, друг мой. Возможно, еще увидимся
– Но ваша высокоученость!
– Не волнуйся, он тебя скоро догонит! На то и "окрыленный". Шагай!
Авка зашагал. Оглядывался: "Догонит ли?"
Зря он тревожился. Очень скоро из-за цветущей между липами желтой акации выбрался встрепанный Лучик.
– Авка! Хорошо, что ты здесь! Бежим, пока не догнал!
– Кто?
– Ну, этот тип! Привратник! Я от него еле ушел! Он хотел оторвать и намагнитить мне уши!
– За что?!
– За стихи…
Конечно, этот разговор был уже на бегу. Но бежать в тесных башмаках было больно, и Авка скоро захромал.
– Подожди… Наверно, уже не догонит. А догонит – мы ему каблуками по носу! На… – он скинул туфли и одну дал Лучику, а вторую сжал, как оружие. Дальше двинулись шагом.
– Ну, как там с китами-то? – часто дыша спросил Лучик.
– Нормально. Уже поехали…
– Не может быть!
– Правда поехали. Ты что ли не заметил, как толкнулась земля?
– До того ли мне было? Еле спасся от этого придурка!
– А что за стихи-то?
– Он пристал: сочини да сочини!. У меня лопнуло терпение! Я ему и прочитал:
Мы знаем, что Дву-половинусу УкоПодвластна любаяна свете наука.Но все ж один разизготовил он брак:Привратник егополучился дурак!Он ка-ак завопит, как заскрежещет! Хвать меня за шиворот, за подол! Чуть медаль не оторвал… Я бежать! Он за мной! У меня две ноги, а у него… Хорошо, что рядом кусты, он застрял…
– Теперь уж не догонит, – опять успокоил Авка. Но все же оглянулся.
Они дошли до конца аллеи. Вывеска на розовом столбе указывала, что именно здесь улица Всеобщего Восхищения. Улица была красивая, с розовыми, узорчатыми, как пряники, домами, но никакого восхищения вокруг не наблюдалось. Видимо, население Глубинной столицы устало ликовать и разошлось по домам. Только пушистое солнышко по-прежнему сияло в зените. Оно освещало на тротуарах сломанные вертушки, лопнувшие шарики, обертки от конфет и прочий праздничный мусор.
– Да, повеселились, – высказался Лучик. Почему-то без удовольствия.
– А где остановка-то? – забеспокоился Авка.
– По-моему, вон там…
У края мостовой виднелась площадка под черепичной крышей. Подошли. К витому столбику навеса была приколочена доска с неаккуратной надписью:
Ост. тр.
А пониже непонятное добавление:
(хи-хи!)
– Странное дело, – озабоченно сказал Лучик.