Шрифт:
Перевод Елены Леенсон
Иллюстрации Марии Кузнецовой
Перевод данной книги был поддержан грантом Немецкого культурного центра имени Гёте (Института им. Гёте), финансируемого Министерством иностранных дел Германии
Original title «DER KLEINE MANN UND DIE KLEINE MISS» by Erich K"astner
Дорогие
вчера у меня был неожиданный гость. В дверь позвонили, я открыл – и кто бы вы думали стоял на пороге? Эрих Шустрик собственной персоной – школьник живёт по адресу дом номер семнадцать по Петушиной улице, первый этаж налево.
– Сюрприз! – крикнул он весело. – Не ждали?
– Что ж, входите, господин Сюрприз, – пригласил я, и мы сразу прошли с ним на кухню, поближе к холодильнику. – Ты здорово вырос, – заметил я.
– А что ещё нам, мальчикам, делать? Из школы вернёшься, уроки приготовишь, куда мама попросит, сбегаешь, английский выучишь, физкультурой позанимаешься… И что дальше? Зубы и башмаки почистишь, ноги вымоешь, ну, высморкаешься как следует, ну, ногти подстрижёшь, ну, причешешься… Вот больше делать-то и нечего. Остаётся только расти.
– Согласен, – кивнул я. – Особенно после всяких треволнений. Но ведь когда с такой силой растёшь, всё время хочется есть. Как насчёт свиной отбивной на косточке? Или ты не голоден?
Эрих покосился на холодильник. Потом посмотрел мне прямо в глаза:
– Не буду врать…
После чего одним махом проглотил отбивную и выдохнул:
– Пальчики оближешь!
Вытер рот, а косточку завернул в салфетку.
– Вдруг на обратном пути встречу собаку, – пояснил он.
– Добавки хочешь? – предложил я. – У меня ещё одна отбивная в холодильнике.
– Нет, спасибо, – сказал Эрих. – Больше не поместится. К тому же я тут по делу. Меня просили передать вам огромный привет и поцеловать в кончик носа.
Он сунул косточку в карман брюк и смущённо заёрзал на стуле.
– Или обойдёмся без поцелуев? – спросил он наконец. – Если честно, мне не очень хочется целоваться.
– Мне тоже, – признался я. – Но кто же тебя обо всём этом просил?
– Максик, конечно, кто же ещё! Он прислал мне длиннющее письмо, аж на десять страниц величиной с почтовую марку. Я чуть глаза не сломал.
– Но почему он не мог продиктовать письмо Розе Марципан, и она бы напечатала на машинке?
– Не мог!
– Это почему же?
– Потому что она ещё не встаёт. Она ведь только что ребёнка родила, мальчика.
– Вот так новости! – закричал я. – И как назвали?
– Пока никак. Роза хотела Даниэлем, а Йокус – Фердинандом. Ну а Максик вообще тако-о-ое предложил!
И Эрих расхохотался.
– Хм, боюсь даже подумать.
– Папашу зовут Йокус фон Покус, вот Максик и посоветовал назвать сына Йоксик фон Поксик.
– Ну и Максик, ну и шалопай, – улыбнулся я. – От него всего можно
Эрих прямо покатывался со смеху. И успокоился, только когда я ему строго сказал:
– А кто будет хохотать, останется без лимонада.
Лимонад Эрих пил у меня в кабинете. Он расхаживал вдоль полок и изучал названия книг. Как вдруг остановился и со всей силы хлопнул себя по лбу.
– Эх, старость не радость, – пробормотал он с досадой.
– Не опережай события, – заметил я. – Сначала идёт юность.
– Нет-нет, у меня старческий склероз, это точно. Опять забыл самое главное!
– Ну, ну, не горюй, подростки-старички – тоже люди, – утешил его я. – Впрочем, интересно: о чём ты забыл на этот раз?
Эрих допил лимонад, поставил стакан на подоконник, набрал побольше воздуха, словно собирался декламировать Шиллера, и произнёс:
– Максик пишет, что в прошлом году вы ему обещали продолжить историю о Маленьком Человеке…
– Было дело, – сказал я. – В Швейцарии, в городке Лугано. На летней террасе. Рядом со мной сидели Йокус и Роза Марципан. А ещё миссис и мисс Симпсон. Мы пили персиковый крюшон. Светила полная луна. Внизу над морем пускали фейерверк, вокруг всё шипело и трещало. Небо и вода переливались всеми цветами радуги. Зрелище было чудесное. Когда фейерверк потух, Йокус включил свет, и тут мы обнаружили, что Максик исчез. Оказывается, в темноте он забрался на край моего стакана, но не удержался и свалился внутрь. Он промок до нитки, слегка опьянел, и от него ещё три дня несло персиковым крюшоном.
Эрих Шустрик в изумлении смотрел на меня.
– Ну и память, вот это да! – проговорил он почтительно. – Я думал, такая бывает только у слонов.
– Ты мне льстишь, – сказал я. – В тот вечер я действительно обещал ему написать вторую книгу. Неужели он думает, что я не сдержу слова? Хорош!
– Ну… я, конечно, не знаю, – промямлил Эрих. От смущенья у него покраснели уши. – Вдруг он вообразил, что вы только и любите, что глазеть в окошко или прохлаждаться в кафе… или бродить по городу и изучать витрины и чужие заборы…
– Неужто он считает меня лодырем? – перебил я Эриха.
– Слово «лодырь» в его письме ни разу не встретилось, – заверил Эрих. – Слово «лентяй» тоже. Клянусь своим ранцем.
– Верю, но словечко «лениться» туда всё же затесалось, а?
– Может, и так. – Эрих пожал плечами. – Правда, Максик выразился очень изящно: «Боюсь, наш любимец муз слегка разленился».
Тут я не выдержал и рассмеялся. Эрих с облегчением последовал моему примеру.
– Когда думаете начать? – спросил он чуть погодя.
– А я уже начал, – гордо заявил я и так выпятил грудь, что аж рёбра захрустели. – Первая глава уже готова, вон лежит на столе. Да и пишущая машинка ещё не остыла.
Глаза Эриха засветились любопытством.
– Можно глянуть одним глазком?
– Ни в коем случае. Никогда не даю читать незаконченные вещи.
– Жалко! Ох, как жалко! – запричитал Эрих и так и впился глазами в мой стол. – Ведь теперь Максик может подумать, что вы мне её не показали, потому что у вас там не первая глава, а неизвестно что!