Мальчик из Уржума
Шрифт:
Солдатушки, бравы ребятушки,
Где же ваши жены?..
спрашивали солдаты и сами же себе отвечали:
Наши жены - пушки заряжены,
Вот где наши жены.
Мальчики проводили солдат до собора и побежали на речку. Купались в Уржумке часа три, пока не надоело. Плавали, ныряли, фыркали до тех пор, пока женщина, полоскавшая белье с плота, не обругала их чертенятами и не пообещала пожаловаться на них бабушке.
Прямо с Уржумки Сережа и Саня побежали за город, в Солдатский лес, который
В лесу Сережа снял с себя рубашку, и они начали собирать в нее шишки. Из шишек и сухих сосновых веток развели большой костер. Над костром вился сизый пахучий дым, а внизу под ветками громко трещало.
– А теперь давай прыгать, - сказал Сережа и, разбежавшись, перепрыгнул через костер.
Санька тоже прыгнул через огонь, да так, что на нем чуть не загорелись штаны.
– Мне прыгать трудновато, у меня ноги длинные, мешают, - пробормотал он, оправдываясь.
– Прыгай еще, - предложил Сережа.
– Не хочется.
Домой они вернулись к обеду. Бабушка в этот день нажарила ржаных лепешек, которые пекла обычно только по большим праздникам.
В сумерках мальчики играли на улице под окнами в разные игры, и Сережа даже забыл, что придется возвращаться в приют.
Но вот наступил вечер. На улице совсем стемнело и стало прохладно. Бабушка раскрыла окно и ласково сказала:
– Сереженька, а нам пора в приют итти.
Опять в приют! В приют, где дерутся мальчишки и фискалят друг на друга, где ставят на колени, где кусаются клопы...
Ему захотелось зареветь, но он удержался от слез, потому что у ворот стояли мальчишки.
Сережа съежился, засопел носом и боком пошел с улицы во двор, загребая по дороге пыль своими тяжелыми сапогами.
Глава XI
В ШКОЛУ
В одно осеннее утро, когда приютские кончили завтракать, Юлия Константиновна вошла в столовую и сказала:
– Ну, дети! Завтра вы пойдете учиться в школу.
– В школу!
– зашумели и загалдели ребята. Один из мальчиков схватил ложку и стал стучать ею по столу. Всем надоела приютская жизнь, а в школе будет что-то новое.
В это утро ребята молились кое-как. Дежурный молитву читал так быстро, что даже стал заикаться.
После молитвы приютские собрались в кучу. Разговор у всех был один и тот же - о школе.
Те, кто уже в прошлом году ходил в школу, рассказывали другим про занятия, про переменки и про учителя Сократа Ивановича, который всегда чихал и называл школьников "зябликами". А те ребята, которые должны были пойти в школу в первый раз, расспрашивали, дают ли приютским на руки тетрадки и удается ли им иной раз после школы хоть немного побегать по улице.
– А новеньких в школу поведут?
– спрашивал Сережа то у одного, то у другого из приютских.
– Сам пойдешь! Школа-то
– А учитель не дерется?
– спросила черненькая косая девочка с испуганным лицом.
– Меня не тронет, а ты - косой заяц, тебя станет лупить!
– крикнул Васька.
– А может, тебя самого из школы прогонят!
– Что? Что? Меня прогонят из школы? Как бы не так!
– закричал Васька и щелкнул кого-то из ребят по лбу.
– Юлия Константиновна, Юлия Константиновна! Васька опять дерется! закричали ребята.
Васька успел дать несколько тумаков двум маленьким девочкам и ударил по голове мальчика с завязанной щекой.
На шум в комнату торопливо вошла Юлия Константиновна.
– Опять?!
– сказала она строго и показала пальцем на дверь, которая вела в столовую.
– Ладно уж, - крякнул Васька и, засунув руки в карманы, пошел становиться на колени.
Начальница, не торопясь, пошла за ним.
– Юлия Константиновна!
– бросился Сережа вдогонку.
– А вы не знаете, меня в школу возьмут?..
– Как же, обязательно возьмут, - сказала Юлия Константиновна не оборачиваясь.
Сережа от радости скатился кубарем с лестницы, выбежал на двор и чуть не сбил с ног рыжего Пашку, который тащил из кухни помойное ведро.
– Пашка! Завтра в школу пойду!
– Подумаешь, невидаль!
– заворчал Пашка.
– Несется глаза вылупя, а тут человек помои тащит.
В глубине двора, возле сарая пять маленьких приютских девочек, держась за руки, топтались в хороводе и пели унылыми голосами любимую песню Юлии Константиновны:
Там вдали за рекой
Раздается порой:
Ку-ку! ку-ку!
Сережа с разгона так и врезался в хоровод.
Девочки завизжали и бросились врассыпную.
Сережа с минуту постоял в раздумье и повернул к воротам.
А что если сейчас побежать домой и рассказать всё Саньке? Дом близко, рукой подать. Можно успеть до обеда вернуться обратно. Никто ничего не заметит. Сережа распахнул калитку, выскочил за ворота - и налетел прямо на дворника Палладия.
– Ты это куда же, земляк, собрался? А?
– удивился Палладий, поворачивая к Сереже рыжую бороду.
Сережа ничего не ответил дворнику и, поглядев на него исподлобья, молча вернулся во двор. Придется, видно, ждать до воскресенья. Раньше никак не убежишь!
Ночью ребята шевелились и ворочались больше, чем всегда. Сережа просыпался раза три - он всё боялся, что проспит и приютские без него уйдут в школу.
Последний раз, когда он проснулся, никак нельзя было разобрать - вечер это или уже утро. За окошком было темно, и внизу на кухне не хлопали дверью. Значит, еще ночь. Сережа высунулся из-под одеяла.