Мальчик который не спит
Шрифт:
— Малфою ты ничего не рассказал…
— Малфой хоть и повязан со мной меткой, но всё равно может взбрыкнуть, — вздохнул я. — До последнего не хотел идти с ним на контакт, но надо. Сам поймёшь почему. Слушай, и, Тик, мне тоже оформи пирог, только без успокоительного.
— Как прикажете, господин!
К концу моего рассказа Рон слегка впал в прострацию, но быстро из неё вышел. То ли зелье подействовало, то ли парень сам справился.
— Твои девушки правы, — сказал Рон через некоторое время.
— Они не мои девушки!
— Думай так дальше, — хмыкнул Рон. — Так вот. Общение с тобой и правда
— Ого, — подивился я такому повороту событий.
— Вот тебе и ого, — усмехнулся Рон, потягиваясь. — Ты просто за несколько мгновений перевернул жизнь Гермионы с ног на голову. Да я собственными глазами видел, как ты делаешь это на примере Люциуса. Про меня тоже самое можно сказать. Лавгуд, Паркинсон и Гринграсс вообще от тебя не отлипают. Не знаю, как общение Малфоя с тобой на того повлияет, но жизнь его точно слегка перевернётся. Что касается твоего перемещения в прошлое… Тут я ничего не могу сказать на этот счёт. Пятьдесят на пятьдесят. Либо это тот же мир, либо нет. Но мне слабо верится во множественность миров. Представить, что существует бесконечное множество миров, где есть я… Нет, это слишком похоже на ночной кошмар.
— Можно попробовать следить за событиями в магловском мире, о которых я знаю…
— Толку-то? Сам же сказал, что миры похожи как две капли воды, только где-то я родился девушкой, а где-то поступил на Слизерин… А некоторые вообще один в один или большинство.
— Не будем гадать, просто хочу узнать твоё мнение насчёт всего этого.
— Моё мнение… — задумался Рон. — Клятву я тебе уже принёс, так что я с тобой до самого конца. Поэтому в следующий раз, когда решишься сотворить нечто такое, как с Люциусом, для начала поведай мне об этом. Да и твои подруги, уверен, не в курсе происходящего. Кстати, как ощущения во время Круцио?
— Невероятное тысячекратное наслаждение, что хочется пытать свою жертву без остановки, — поморщился я, вспоминая, как почти потерял контроль.
— Тот взгляд, которым ты тогда меня одарил, я вряд ли когда-нибудь забуду… Хорошо, если он не будет сниться мне в кошмарах…
— Да, было желание и тебя запытать до смерти, — вздохнул я. — Поэтому даже не стал пытаться научить тебя этому заклинанию.
— И не надо, — попросил Рон.
— Непростительные полезны…
— Я не говорю, чтобы ты их не применял, хотя за них светит пожизненный в Азкабане, но сам точно не хочу ими пользоваться…
— Ладно, — вздохнул я. — Я и сам не понимаю, что на меня нашло. Можно было Петтигрю припугнуть одной болью от метки…
— Ты не спишь, — покачал головой Рон. — Когда у тебя был Гарри, ты спал, когда он бодрствует, и наоборот. Не уверен, но, как по мне, эта ситуация сказывается на тебе не лучшим образом.
— Думаешь, я схожу с ума?
— Думаю, что ты не совсем хорошо оцениваешь свои поступки со стороны, — покачал головой Рон. — Не думаю, что это может привести к чему-то хорошему, скорее наоборот.
— И что делать?
— Вернуть Гарри?
Вернуть Поттера? А хорошая мысль! Наконец-то отдохну от всего этого бардака!
Так, где там у нас Поттер?
***
Люциус
Когда лорд вызвал его ближе к вечеру, Люциус наконец-то выдохнул свободно. Всё это время он был в напряжении и ожидании вызова. Наблюдая за лордом, Люциус всё сильнее понимал, что его повелитель играет в свою игру, и просчитать, что тот задумал, было невозможно.
Смирившись снова быть пешкой в игре лорда, Люциус услышал от него такое… Лучше бы не слышал и сделал бы то, что хотел сделать после войны. Сжечь поместье адским огнём и затеряться на континенте.
Но нет, послушал Нарциссу, которая здраво рассудила, что все хлебные места уже заняты. Начинать всё с нуля, даже если у тебя есть припрятанные заначки и кое-какие связи, куда сложнее, чем обелить своё имя и продолжить дела в Британии.
С другой стороны, Поттер не сказал ничего такого, что могло бы негативно сказаться на Люциусе. Главное — правильно этим распорядиться, и кресло министра у него в кармане.
Почему-то Люциус был уверен, что Поттер ему не врал. Да и как не быть уверенным, если у тебя в кармане лежит вонючая крыса-анимаг. Питер Петтигрю собственной персоной, в убийстве которого обвинили Блэка.
Выдернуть того из Азкабана будет непростой задачкой, даже при наличии крысы. А ещё и вылечить того от безумия, ведь даже после года в Азкабане люди сходят с ума. А тут двенадцать лет или сколько он там уже сидит.
Специалисты по безумству в Мунго есть, но справятся ли они с таким случаем?
Но ладно Блэк, а как его заявление по Краучам? Вот это будет сильным ударом по министерству, главное — всё провернуть быстро и внезапно. Правда, с чёртовым профессорством, на которое он подписался на целый год, это будет трудновато сделать.
Люциус слишком сильно волновался за сына, поэтому и пошёл преподавать рунологию. А теперь он может покинуть замок только на выходные, и то когда будет не его смена дежурить.
С другой стороны, авторитет Люциуса в партии взлетел ещё выше. Умеренных радикалов невероятно злило, что их дети и будущее всего магического мира стало получать урезанное образование. И когда Люциусу удалось продавить три новых предмета, это подняло его авторитет на недосягаемую высоту.
Осталось только реализовать проект с дискредитацией министерства, и место министра у него в кармане. Тем более в Хогвартсе он проведёт всего один учебный год, после чего на его место найдут нового преподавателя или вообще опять отменят предмет.
Правда, у Люциуса теперь есть другая проблема в виде Поттера, нависшего над ним дамокловым мечом. Что с этим делать, он не знал. Все попытки избавиться от метки приводили в лучшем случае к невыносимой боли.
После окончания войны ему удалось поймать парочку бывших товарищей и провести эксперименты с их метками. Ничем хорошим это для них не закончилось, зато Люциус точно знал, что даже если отрубить руку, метка никуда не денется, а вскоре прорастёт в другом месте. И, скорее всего, этим местом будет голова, где метку точно не срубить.