Мальчик, который видел демонов
Шрифт:
Аня потирала руки и покачивалась с пятки на носок и обратно, будто она тоже переезжала. Похоже, она искренне радовалась за нас, хотя даже не знала, что это была моя величайшая мечта. Тетя Бев говорила:
– Что ж, возблагодарим слона на небесах за то, что этот дом разваливается. Это действительно собственность муниципалитета? Выглядит потрясающе.
– Это еще не все, – произнесла Аня. – Некоторые комнаты на фотографиях выглядят так, будто их еще не доделали, потому что дом совершенно новый.
– Правда? – воскликнул я, вспоминая, когда у меня было что-то совершенно новое.
– Вы можете выбрать обои, – улыбнулась Аня. – И бытовую технику. И парадную
– Что? – спросил я, не очень-то понимая, о чем речь.
Аня рассмеялась. Смех ее напоминал звон колокольчиков, и я тоже рассмеялся. Она повернулась к тете Бев, которая то складывала руки на груди, то опускала их, словно не знала, что ей с ними делать.
– Они назвали эту улицу, на которой построен дом Алекса и Синди, улицей Мира. – Обе нашли это название таким забавным, что захохотали, будто над шуткой десятилетия. – Как выяснилось, политики снесли одну из старых улиц, где раньше строили баррикады, а люди боялись выйти из домов. Не просто улицу, а целый район, и наняли поэта, чтобы он придумал названия всем новым улицам и написал стихотворение, которое выбили в стене вместо фрески с вооруженными людьми.
– Какое стихотворение? – спросила тетя Бев.
– Оно называется «Белфастское конфетти», и написал его Киаран Карсон [19] , – ответила Аня, взяла со стола листок бумаги и прочитала:
Внезапно, пока двигалась расстрельная команда,посыпался дождь восклицательных знаков,Гаек, болтов, гвоздей, автомобильных ключей.Разломанный шрифт. И взрыв.Сам – звездочка на карте. Эта прерывистая линия,Треск быстрой стрельбы…Я пытался закончить предложение в голове, но оноРазваливалось и разваливалось.Все эти переулки и боковые улицы, блокированныезнаками «стоп» и двоеточиями.Я так хорошо знаю этот лабиринт: Балаклава, Раглан,Инкерман, Одесса-стрит…Почему я не могу сбежать? Каждый шаг – пунктир.Крым-стрит. Опять тупик.«Сарацин», «Кремль-2», щитки для лица «Макролон»,Рации. Как меня зовут? Откуда я иду? Куда? Чередавопросительных знаков.19
Карсон, Киаран/Carson, Ciaran (р. 1948) – североирландский литератор, автор нескольких стихотворных сборников, лауреат ряда литературных премий.
Аня положила листок на стол.
– Они выбивают это стихотворение трехфутовыми буквами.
Я смотрел на фотографии, пока Аня и тетя Бев болтали. Дом большой, ни справа, ни слева других домов нет, зато есть сад. И кухня большая, чему, я это знал, мама порадуется. А перед домом подъездная дорожка, на случай, если у нас есть автомобиль, который мы не хотели оставлять на улице, где ему могли проколоть шины. Я подумал, что автомобиль бы нам не помешал, мы могли бы ездить в такие места, как бухта Елены, Портраш [20] ,
20
Портраш/Portrush – маленький курортный городок на побережье Северной Ирландии.
21
Дорога гигантов (Тропа Великана)/Giant’s Causeway – уникальная прибрежная местность, представляет собой около 40 000 соединенных между собой каменных колонн, образовавшихся в результате древнего извержения вулкана. Расположена на северо-востоке Северной Ирландии, ее наиболее популярная достопримечательность.
– Ну, Алекс, – Аня наконец-то повернулась ко мне, – что думаешь?
Я промолчал, не потому, что не думал, наоборот, думал слишком много и не решался открывать рот. Боялся, что слова вырвутся разом, как конфетти из хлопушки.
– Ты, похоже, не очень рад, Алекс, – произнесла тетя Бев, и я заметил, как Аня коснулась ее руки, словно той не следовало такого говорить.
– Спасибо вам, – произнес я.
Затем Аня задала мне множество вопросов о Руэне, демонах и о том, вижу ли я ангелов.
– Демоны везде.
– А сейчас они здесь есть? – спросила она, и по голосу чувствовалось, что она нервничает.
Я посмотрел на толстяка, который вновь появился над ней. Иногда я мог видеть только его часть, например пальцы ноги или живот с пупочной впадиной, достаточно большой, чтобы в нее влезла моя голова. Он смотрел на меня черными глазами, а когда улыбался, я видел, что и зубы у него того же цвета.
– Алекс!
Я указал на толстяка, потому что в этот момент видел его.
– Он толстый.
– Кто?
– Ваш демон.
На ее лице отразилось недоумение.
– У меня есть демон?
Он потягивался, словно решил вздремнуть, и одеяло, которое закрывало его крантик, почти сползло. Я отвернулся.
– Как его зовут? – спросила Аня.
Я пожал плечами. Тогда она поинтересовалась, как выглядят демоны и почему я думаю, будто могу их видеть, а я очень радовался нашему новому дому и даже не помню, что я ей наговорил. В голове прокручивались фотографии, и я ясно и отчетливо видел каждую комнату, и все они были очень красивыми. Потом она задала такой странный вопрос, что все фотографии вылетели из головы и я вернулся в нашу старую гостиную.
– Алекс, ты когда-нибудь попадал под атаку террористов?
– Что?
– Рядом с тобой не взрывалась бомба? Не стреляли? Ты не получал травму?
Я задумался. Первый муж бабушки погиб при взрыве бомбы, а в прошлом году кто-то поджег автомобиль и покатил его вниз по нашей улице.
Аня кивнула и все записала.
– А как насчет полицейских, Алекс? Ты никогда не видел, чтобы полицейскому причиняли вред?
Меня замутило, и я покачал головой. Она пристально всматривалась в меня.
– Уверен?
Мысленным взором я увидел лицо полицейского, искривившиеся губы, дернувшуюся в мою сторону голову. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но почувствовал, как пальцы сжались в кулаки, и сообразил, что отвечать на этот вопрос неправильно, совершенно неправильно.
– Глубоко вдохни, – услышал я голос Ани, а когда открыл глаза, обнаружил, что очень крепко обхватил себя руками. Окончательно придя в себя, ответил:
– Я видел по телику людей на похоронах полицейского. Они плакали.