Мальчик, который видел демонов
Шрифт:
Тем же вечером я сидела на полотенце, расстеленном на выложенном плиткой полу моей квартиры. Я все еще не купила диван. В число приоритетов покупка эта пока не входила. Новая программа лечения Алекса требовала бумажной работы. И нового подхода. Мне предстояло увести его в прошлое, к тому самому моменту, когда он узнал, что его отец убил двух человек. Помочь пережить вновь это событие, проанализировать эмоции, какие он ощущал тогда, осознать, как данный конфликт привел к расщеплению его личности на уродливые, ужасные, злобные формы, вобравшие в себя образ отца, которого он любил и идеализировал. И для того, чтобы
Я открыла ноутбук, что написать Труди Мессенджер об Алексе, и обнаружила письмо Урсулы, короткое и деловое.
Кому: [email protected]
От кого: [email protected]
Отправлено: 21.06.07 в 13:34.
Дорогая Аня!
Надеюсь, вы чувствуете себя получше. Пожалуйста, примите мои извинения за случившееся с Алексом Брокколи. Это происшествие однозначно убедило меня в необходимости кардинально улучшить нашу систему безопасности, и необходимые меры уже принимаются. Я могу только надеяться, что вы поверите мне на слово, и нам удастся обойтись без вынесения этого вопроса в суд.
Я усмехнулась. Урсула почувствовала угрозу – пусть и до пенсии оставалось совсем ничего, – испугалась, что я разрушу все, чего ей удалось добиться за долгие годы. Вероятно, атака Алекса высветила проблемы безопасности, ранее остававшиеся в тени. И я не сомневалась, что слова у нее не разойдутся с делом: система безопасности претерпит серьезные изменения в лучшую сторону. Я продолжила чтение.
Вы помните, я говорила вам о той роли, которую играю как главный консультант правительства. Основная моя задача – уделять повышенное внимание тому урону, который причинили политические конфликты нашей молодежи. Теперь я осознаю, что вы с тем же рвением стремитесь оберегать психическое здоровье наших детей и подростков. Если пожелаете стать членом совета Макнайс-Хауса, пожалуйста, дайте мне знать.
Этот абзац я прочитала дважды. Урсула предлагала мне очень серьезный пост: члены совета влияли на принятие решений. Я получала трибуну, с нее услышать меня могли многие. Такая должность приближала меня к поставленной цели, ради реализации которой я и вернулась в Северную Ирландию: добиться перемен к лучшему.
Я просмотрела оставшиеся строчки, нахмурилась, прочитав ее PS:
Надеюсь, вы уже нашли все ответы?
Мысленно я вернулась к нашей первой встрече: собеседованию, после которого я получила должность консультанта. Она спросила меня тогда, верю ли я, что любую загадку человеческого разума можно разрешить с помощью лекарственных препаратов и науки. И когда я увидела сходство между Алексом и Поппи, то решила: если сумею разрешить загадку Алекса, будет решена и загадка Поппи.
Но о какой загадке Поппи шла речь? Ушедшего не вернешь. И хирургическая операция могла пойти не так, и водитель мог отвлечься от дороги на лишнее мгновение. Ничего разрешить я уже не могла. Оставалось лишь принять то, чего нельзя изменить.
Но теперь я знала, какие вопросы мне следовало задать.
Зазвенел дверной звонок, отражаясь от голых стен и пола нотой си. На мгновение я вновь подумала о Поппи, о ее лице, которое увидела, когда в репетиционном классе со мной случилось что-то непонятное. Услышала ее голос, говорящий, что она меня любит. Я оттолкнула все эти мысли, ощутив чувство
Я открыла дверь. На пороге стоял Майкл. Яркий свет в коридоре подсвечивал его светлые волосы, окружая голову нимбом. Он поднял руку. Под сжатым кулаком на длинных красных стеблях висели несколько круглых свеколок, только что выдернутых из земли.
– И это, конечно. – Майкл поднял другую руку с бутылкой свежевыжатого апельсинового сока.
Я замялась. Позволяя ему переступить порог моей квартиры, я нарушала собственные правила. Тем самым сама переступала другой порог, оставляя позади прежнюю жизнь.
– Заходи. Только сидеть придется на полу.
Он улыбнулся:
– Спасибо.
Глава 29
Друг
Алекс
Дорогой дневник!
Сейчас я в машине тети Бев, и писать трудно. Машина маленькая, а ведет она ее так, словно дороги изо льда. Мы едем в тюрьму Магиллигэн, чтобы повидаться с моим папой. Тетя Бев все утро шутила, чтобы я как можно больше смеялся, и купила мне лук на гренках в красивом ресторане, но я знаю, в чем причина. Она хотела, чтобы я не думал о маме и похоронах, и волновалась, как я буду себя чувствовать при встрече с папой.
Я стараюсь не думать о мамином гробе и о том, как его опускали в землю. Мне это не понравилось: внутри все дрожало, а сердце, казалось, разбивалось на мелкие кусочки. Поэтому я вспоминаю желтые нарциссы, которые мы посадили у надгробного камня, и они возвращают меня в тот день, когда мама очень гордилась собой. Я собрался поставить на могилу и унитаз, но тетя Бев не разрешила.
– Роуз не связывалась с тобой? – спросил я ее по пути от моего старого дома. Джо-Джо разрешила мне оставить на память костюм Горацио.
– Какая Роуз? – удивилась тетя Бев. Машина вильнула, и я испугался.
– Роуз – режиссер по подбору актеров, она приезжала, чтобы посмотреть меня в «Гамлете». Ты же тогда говорила с ней.
Тетя Бев улыбнулась.
– Ах, да, та Роуз. Я уверена, скоро мы о ней услышим.
Когда я последний раз виделся с Аней, она усадила меня рядом с собой и рассказала о моем папе все, что, по ее мнению, мне следовало знать. Моего папу зовут Алекс Мерфи, он родился в 1972 году, то есть сейчас ему тридцать пять лет, в три с половиной раза больше, чем мне. Но в следующем месяце мне исполнится одиннадцать, а это означает, что он будет лишь в три и восемнадцать сотых раза старше. Папа находится в тюрьме Магиллигэн, как говорила и мама. Аня с ним связывалась, и он обрадовался, узнав, что я хочу повидаться с ним.
– Точно? – спросил я.
Аня улыбнулась.
– Чуть не выпрыгнул из штанов, Алекс. Я покажу тебе его письмо, если хочешь.
Я кивнул.
– Почему вы думаете, что он убил тех полицейских? – спросил я.
Глаза Ани наполнила грусть.
– Он состоял в организации, которая считает возможным убивать людей, Алекс.
От этих слов настроение у меня не улучшилось.
– Но он должен был убить и не мог сказать, что не хочет этого делать?
– Полагаю, это ты узнаешь, лишь поговорив с отцом. Но… – И Аня надолго замолчала.