Мальчик с открытки
Шрифт:
На неё пробовались Ланина, Быкова и поющая Ковалёва. У Милочки лучше всего получалось, как казалось многим, но Вероничка предложила ей сыграть Марселу.
– Ты невероятно красива! – спокойно сказала она смутившейся от комплемента Милочке. – Диану тебе даже не надо играть. Показалась зрителям – и все сразу поняли: это та героиня, которую полюбит главный герой. И никакой интриги, никакой загадки. Так, зачем же тогда нужен спектакль, если всё с самого начала ясно, осталось под венец – и конец! Лопе де Вега утверждал, зрители не должны догадываться в первых сценах, в какую сторону пойдёт
И тут же стала с упоением расхваливать роль обворожительной Марселы.
– Надо сыграть её так, чтобы зрители, когда графиня бесцеремонно вмешивается в их отношения с Теодоро, пожалели бы красавицу-служанку, - убеждала Вероничка, - тебе это под силу. Лишь к концу спектакля симпатии зрителей должны переметнуться к графине, как к умнице, а не просто красавице. Я хочу на роль Дианы не броскую девочку, но с внутренней силой и характером. Теодоро полюбил её не за внешний блеск, то есть красоту, знатность и богатство, как можно подумать. Он просто полюбил – и всё!
И Милочка согласилась на Марселу без обиды и с радостью, тем более на роль графини были отвергнуты и Быкова, и Ковалева, и все другие претендентки.
Записавшись на служанку Доротею, Тинка в числе многих девчонок, желающих сыграть эту роль, с удовольствием дурачилась и смешно изображала старую деву, на которой женят в конце пьесы Тристана. Она вовсе не надеялась, что её изберут.
Так и получилось, Доротею отдали Ковалёвой. Тинка ни капельки не расстроилась, даже обрадовалась, потому что всё равно не смогла бы сшить для Доротеи костюм: та хоть и служанка, но приближенная к графине, значит, почти сеньора и ей нужно пышное платье. А из чего Тинке сшить его – у Масловых даже нет старых вещей, которые бы можно было использовать, всё донашивается поочерёдно до дыр.
Вскоре незанятой осталась одна Диана. Попробовалась было на неё Римма Хасанова. Её графиня получилась вызывающе манерная и молодой режиссёрше не понравилась. Несколько репетиций Дианой была смуглолицая, с пухлыми губками Кира Дранкина. Она с такой нежностью и достоинством произносила монологи графини, что Вероничка чуть не расплакалась.
– Это же не оперетта и не водевиль! – в какой-то момент воскликнула она и заменила Киру на румяную, с толстой косой Нину Рагожину. Как только та произнесла первую реплику графини «Эй, сударь! Слушайте! Назад! Остановитесь на мгновенье!», не только Вероника, но и все присутствующие на репетиции поняли: это не Диана, скорее Снегурочка!
– Не хватает злости, вредности и гнева! – сожалела режиссёр, отказывая девочкам.
– Ах, этого добра, то есть зловредности, навалом только в Масловой! – не удержался съязвить Вилька Ахметов, которому не досталось роли, но он ходил на репетиции из любопытства, как и многие другие ребята.
– Верно, пусть попробует Маслова, - вдруг предложил Вадим.
– В ней действительно много огня и внутренней силы, - попытался он сгладить Вилькину грубость. – У неё получится, я не сомневаюсь.
– Ну уж нет! – воскликнул опомнившийся Вилька, в его намерениях вовсе не было желания продвигать ненавистную Маслятину в артистки. – Ей бы базарную торговку играть, а не графиню! – не унимался он.
– Почему это не графиню? – тут же
– А ты и вправду огнеопасна! – неожиданно рассмеялась Вероничка. – Мне нравится, как ты фыркаешь. Из тебя графиня может получиться хоть куда, Вадковский, возможно, прав, надо попробовать. Ну-ка пройдись по сцене с графским достоинством.
– Что вы, у меня не получится! – не на шутку трухнула Тинка, чувствуя, как у неё за спиной насмешливо шепчутся Римма с Оксаной Чевыкиной – до чего же вредные особы!
– Не уговаривайте, она вам загубит спектакль! – раздался Вилькин голос. – С её манерами ей бы только в свинарки.
Светлые глаза Тинки холодно, по-кошачьи сверкнули, губы сжались в полоску, она резко убрала прядь волос с лица и высоко подняла подбородок, нацепив на себя независимый вид. Ни за что не покажет Вильке, как больно жалят её его дикие насмешки. Когда над ней смеялись, Тинка умела собраться и дать отпор, пусть не всегда достойный в глазах окружающих.
Подхватив воображаемую пышную юбку, словно она была графиней, смело шагнула прямо на Вильку, стоящего неподалеку, заставив его отскочить в сторону, бросила презрительно: «Пошёл прочь» - и уверенно поплыла к выходу, выгнув грудь и откинув назад тонкие плечики.
– Браво, Маслова, здорово! – воскликнула Вероничка. – Вот такую Диану хочу! Ну, что ж, попробуем. А ты, мальчик, - вдруг обратилась она к Вильке, - не ходи, пожалуйста, на репетиции, будешь мне смущать Диану. Приходи лучше на сам спектакль.
Вилька буркнул что-то вроде «больно надо» и покинул актовый зал.
После репетиции Тинка решила откровенно поговорить с режиссёром. Роль ей нравилась, и она чувствовала, что у неё получается неплохо, но костюм Тинке не сшить ни за какие коврижки. Она уже была в подобной ситуации в четвёртом классе. Взялась за роль Снежной королевы. Репетировала месяц, и вдруг выяснилось, что костюмы должны шить родители. Тинкина мать отказалась: сколько же марли надо было потратить для королевского наряда! Для Снежинки ещё куда ни шло – нашла бы метра два! И тогда недовольная учительница начальных классов Ольга Петровна сказала Тинке раздражённо:
– Как ты нас подвела! Я думала, ты договорилась с матерью о костюме, прежде чем браться за главную роль!
Роль Снежной королевы пришлось срочно учить Луизе Чаловой. Для неё было заказано родителями в швейной мастерской пышное белое шёлковое платье с тремя рядами оборок на юбке, с блёстками по краям. На голове была сооружена роскошная корона из блестящей фольги. Тинке учительница предложила групповую роль Снежинки, но она отказалась и не пошла на спектакль. Ей было больно его смотреть. Закрылась в бане и ревела горючими слезами. Сердце разрывалось от обиды, хотя понимала, что обижаться не стоило – виновата сама, надо было сразу предупредить учительницу.