Мальчик в полосатой пижаме

Бойн Джон

Мама вернулась в Берлин не так скоро, как намеревалась. Она провела в Аж-Выси еще несколько месяцев в ожидании известий о Бруно, пока вдруг не сорвалась с места, решив, что тот, возможно,

отправился домой самостоятельно. Подъезжая к их берлинскому дому, мама уже видела, как он сидит и ждет ее на крыльце.

Разумеется, там его не было.

Гретель вернулась в Берлин вместе с мамой. Она подолгу просиживала одна в своей комнате и плакала — не потому, что выбросила всех своих кукол, и не потому, что оставила в Аж-Выси карты, утыканные булавками, но потому, что ей сильно не хватало Бруно.

Отец провел в Аж-Выси еще год, безжалостно гоняя солдат и офицеров, чем и заслужил их ненависть. Каждый вечер он ложился спать с мыслью о Бруно и просыпался, думая о нем же. Со временем в его голове сложилась гипотеза, приблизительно объясняющая, что же произошло с его сыном, и отец отправился на то место у ограды, где год назад была найдена кучка одежды.

На первый взгляд ничего примечательного там не было, этот участок

ничем не отличался от прочих, но затем комендант произвел небольшое исследование и обнаружил, что ограда в этом месте не была должным образом прикреплена к земле, и если приподнять проволоку, то под ней вполне мог проползти низкорослый и не толстый человек (например, десятилетний мальчик). Комендант поглядел вдаль и с помощью логики восстановил случившееся шаг за шагом, а когда восстановил, то обнаружил, что ноги отказываются ему служить — будто больше не в силах подпирать его тело, — тогда он уселся на землю почти в той же позе, в какой чуть не каждый день в течение года сиживал Бруно, разве что не поджал под себя ноги.

Спустя пару месяцев в Аж-Высь пришли другие солдаты и велели отцу идти с ними, и он пошел — без возражений и даже с радостью, потому что ему было совершенно безразлично, что его ждет.

Вот так заканчивается история Бруно и его семьи. Конечно, все это случилось очень давно и никогда больше не повторится.

Не в наши дни и не в нашем веке.