Мальчики Из Бразилии

Левин Айра

Фрида Малони аккуратно поставила графин на поднос и утолив жажду, облизала губы.
– Почти всегда все шло как часы, - сказала она.
– Как-то только раз не явилась одна пара. Я позвонила им, и они сказали, что передумали. Так что мне пришлось взять ребенка к себе домой и связаться с очередной парой, которая ждала своей очереди. Пришлось заново переоформлять доку­менты. Я сказала мужу, что в «Раш-Гаддисе» произошла накладка и для ребенка не оказалось места. Он ровным счетом ничего не знал ни о чем. Да и до настоящего

времени ни о чем не подозревает. Так оно и шло. Всего должно было быть примерно двадцать малышей; сначала они шли один за другим, а потом по одному каждые два или три месяца.
– Она снова отпила из стакана.

– Уже двенадцать минут, - сказал Фасслер, глядя на часы. Он улыбнулся Либерману.
– Видите? У вас осталось еще семнадцать минут.

Либерман поднял глаза на Фриду Малони.
– Как выглядели дети?
– спросил он.

– Очень симпатичными, - ответила она.
– Голубые глаза, темные волосы. Они все походили друг на друга куда больше, чем просто малыши, которые, как правило, смахивают один на другого. Они явно были европейского происхождения, а не бразильцами; у всех них была светлая кожа и голубые глаза.

– Говорилось ли вам, что они родом из Бразилии, или вы основываетесь только на...

– Мне о них вообще ничего не говорили. Только в какой вечер мне их доставят в мотель и во сколько.

– Ее мнение, - сказал Фасслер, - конечно же, не имеет никакого значения.

Фрида Малони отмахнулась.

– Какая разница?
– спросила она и повернулась к Либерману.
– Я думала, что они были детьми тех не­мцев, которые обосновались в Южной Америке. Неза­коннорожденные дети, может быть, от немецкой девуш­ки и южноамериканского мальчишки. А вот почему Объ­единение старалось переправить их в Северную Америку и так тщательно подбирало семьи для них - этого я совсем не понимаю.

– И вы не спрашивали?

– Разве что с самого начала, - сказала она, - когда Алоиз объяснил мне, какого рода запросы необходимо искать, я спросила его, зачем это все надо. Он ответил мне, чтобы я не задавала вопросов, а только исполняла приказы. Во имя Отчизны.

– И я не сомневаюсь, - подсказал ей Фасслер, - вы опасались, что если вы не будете сотрудничать с ними, вас постигнут те неприятности, которые в самом деле свалились на вас несколько лет спустя.

– Да, конечно, - согласилась Фрида Малони.
– Конечно, я опасалась. Естественно.

– Значит, вы обеспечили детьми двадцать пар, - сказал Либерман.

– Примерно двадцать, - поправила его Фрида Ма­лони.
– Может, чуть меньше.

– Все они были американцами?

– Вы имеете в виду, все ли были из Соединенных Штатов? Нет, несколько пар были из Канады. Пять или шесть. Остальные все из Штатов.

– И никого из Европы?

– Никого.

Либерман погрузился в молчание, теребя

мочку уха.

Фасслер глянул на часы.

– Вы помните их имена?
– спросил Фасслер.

Фрида Малони улыбнулась.

– Это было тринадцать или четырнадцать лет назад. Одних я помню, Уиллоков, потому что они подарили мне собачку и порой я звонила им по поводу ее здоровья. Они выращивали доберманов. Генри Уиллок из Нью-Провиденса, в Пенсильвании. Я было упомянула, что хотела обзавестись собакой и получила от них Салли десяти недель отроду, когда они приехали за ребенком. Прекрасная собака. Она по-прежнему живет у нас. Мой муж продолжает ухаживать за ней.

– Гатри?
– спросил Либерман.

Взглянув на него, Фрида Малони кивнула.

– Да, - сказала она.
– Первыми были Гатри, это верно.

– Из Тускона.

– Нет. Из Огайо. Нет, из Айовы. Да, из Эймса в Айове.

– Они переехали в Тускон, - сказал Либерман.
– И в прошлом октябре он погиб при аварии.

– Ах, вот как?

– Кто были после Гатри?

Фрида Малони покачала головой.

– Тогда встречи шли одна за другой, с перерывом в пару недель.

– Карри?

Она посмотрела на Либермана.

– Да, - сказала она.
– Из Массачусетса. Но не сразу же после Гатри. Подождите минутку. Гатри были в конце февраля; потом появилась другая пара откуда-то с Юга - кажется, Мэконы; и лишь потом были Карри. И только тогда Уиллоки.

– Через две недели после Гатри?

– Нет, через два или три месяца. После первых трех был долгий перерыв.

– Вы не будете возражать, - спросил у Фасслера Либерман, - если я все это запишу? Все это происходи­ло в Америке довольно давно и никоим образом не причинит ей вреда.

Нахмурившись, Фасслер вздохнул.

– Ну, хорошо, - сказал он.

– Почему это так важно?
– спросила Фрида Малони.

Либерман вынул ручку и, порывшись в карманах, нашел клочок бумаги.

– Как пишется Уиллок?
– спросил он.

Она продиктовала ему по буквам.

– Из Нью-Провиденса, в Пенсильвании?

– Да.

– Постарайтесь припомнить точно: через какое вре­мя после Карри они получили своего ребенка?

– Точно не припоминаю. Через два или три месяца; определенного расписания не было.

– Ближе к двум месяцам или к трем?

– Она же не помнит, - вмешался Фасслер.

– Хорошо, - согласился Либерман.
– Кто появился после Уиллоков?

Фрида Малони вздохнула.

– Не могу вспомнить, кто и когда являлся, - сказа­ла она.
– За два с половиной года прошло около двад­цати пар. Были и Трумэны, которые не имели никакого отношения к президенту. Я думаю, что они были одной из канадских пар. И были еще... Корвины или Корбины, что-то такое. Нет, Корбетты.