Мальчики из Фоллз

Дуглас Пенелопа

Боже, как он скучает по юности.

Заметив боковым зрением остановившийся рядом силуэт, мужчина видит, как рука тянется к простыням, подхватывает пальцами голубые шелковые трусики.

– Не трогай их, – говорит он Дикону. – Мальчик любит ее.

Тот бросает белье без возражений. Эта его черта замечательная. Он не понимает, да и не стремится понять. Просто делает то, что сказано.

Дикон огибает мужчину, запах бурбона чувствуется в его дыхании.

– Я не знаю, зачем мы прячемся, – бурчит он. – Мне плевать,

что они здесь. Нам нужно было просто прийти и перевернуть это место вверх дном.

– Идея сохранить телефоны принадлежала тебе.

Однако Дикон повышает голос:

– Я даже представить не мог, что кто-то найдет башню.

– Заткнись, – огрызается мужчина, развернувшись кругом, и выходит из спальни.

Эти двое могут вернуться в любой момент.

Они периодически пробирались внутрь, искали мобильники, но, в отличие от Дикона, желавшего прогнать незваных гостей, он не мог их отпустить. Наблюдая, подслушивая… он практически не мог дышать.

Уэстон. Фоллз.

Дежавю.

Им было суждено оказаться тут.

Мужчины входят в большую комнату, где на стене до сих пор сохранилась надпись. Хоть им и приходилось частенько наведываться сюда за минувшие годы, они осматриваются по сторонам так, будто все вокруг новое.

– Удивительно, как много фрагментов он собрал воедино, – подмечает Дикон.

– Некоторые детали неверны, – добавляет он.

Они слышали историю в тот вечер. Свою историю. Они были рядом, слушали последнюю версию легенды о Карнавальной башне, и мужчина был искренне потрясен тем, насколько эта парочка увлекательная. Ему хотелось остаться. Послушать их в спальне.

Но так было бы неправильно. Она – история мальчика. Не его. К этому нужно отнестись с уважением.

Он увел Дикона и предоставил башню им той ночью.

Открыв дверь, они идут по тоннелю к «Ривертауну».

– Пацан знает, что мы были здесь, – говорит Дикон.

– Я тоже так думаю.

Парнишка умный. Он их не боится. А должен ли?

Должны ли они бояться его?

– Тебе это нравится, не так ли? – поддразнивает Дикон. – Ты хочешь, чтобы он нашел нас. Чтобы нашел ее.

Мужчина останавливается перед ее фотографией. Той, где ветер треплет ее волосы, а глаза, как и всегда, кажутся добрее, чем они были на самом деле.

Они срывают портрет со стены и смотрят на него. На девушку, которая обидела мальчика из Уэстона, что послужило лишь началом карнавала, от которого ей никогда не удастся сбежать.

Уинслет.

– Такое ощущение, словно что-то опять назревает, – шепчет он Дикону.

После столь долгого времени…

Он закрывает глаза, вдыхает глубже впервые за много лет, на протяжении которых изголодался по кислороду и не испытывал аппетита, но в нем вновь просыпается жажда.

Снова безрассудные.

Наконец-то.

Это

происходит.

Пропустив Дикона вперед, мужчина отстает от него и возвращается в комнату наблюдения, к ящику с телефонами, которые он нашел три визита назад. А Дикону сказал, что их там не было.

Они искали эти телефоны, хотя он всегда знал, где их найти.

Он вытаскивает из кармана новый и кладет его рядом с остальными. Подарок для мальчика.

Уходя, мужчина уносит портрет с собой. Кровь в его венах закипает.

Глава 23

Аро

Хоук закрывает за собой дверь, заглушив назойливые гудки, доносящиеся снаружи. Со стороны лестницы слышатся тяжелые шаги. Его дядя Джаред в спешке спускается со второго этажа, пытаясь на ходу натянуть футболку. Внезапно он поскальзывается на чем-то и съезжает с нескольких последних ступенек.

– Джеймс! – кричит Джаред, хватаясь за перила, чтобы удержать равновесие. Посмотрев вниз, замечаю пару детских кроссовок на ступеньке. – Твоя обувь!

Мужчина направляется к двери – мы отпрыгиваем, пропустив его, – рывком распахивает ее и рявкает:

– Мэдок, заткнись! Я выйду через минуту! – Когда он захлопывает дверь, на улице другой дядя Хоука начинает исполнять с помощью автомобильного гудка детскую песенку This Old Man, и сердитые глаза Джареда буквально прожигают древесину.

Вдруг кто-то позади меня хнычет:

– Пап…

Слегка запыхавшийся мистер Трент поднимает взгляд. Проследив за его направлением, оглядываюсь через плечо и вижу недовольную Дилан. Две девчонки рядом с ней пялятся на обнаженный торс ее отца. Вскинув брови, он надевает футболку.

Наконец, заметив наше присутствие, мужчина смотрит на нас.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – спрашивает Джаред у Хоука.

– Она останется в машине, – заверяет парень, – а я буду начеку.

Судя по взгляду, обращенному на племянника, в голове Джареда проносятся мысли, которые он не озвучивает. Не знаю почему, однако мне хочется съежиться. Отчасти в сложившейся ситуации есть моя вина, но не полностью.

Джаред переключает свое внимание на меня с таким видом, словно думает, что даже в глобальном потеплении виновата я.

– Я сделаю тебе поблажку, потому что в твоем возрасте тоже порядком набедокурил, но если ты выкинешь какой-нибудь номер, у нас будут проблемы. Поняла?

– Да.

– Ты меня знаешь?

Я киваю.

– Тогда ты в курсе, что я не шучу.

– Кое-что слышала, – отвечаю я, желая отвести взгляд, только, если моргну, Джаред почувствует свое превосходство. Полагаю, Трент привык так относиться ко многим людям.

– Например, я не угрожаю, – продолжает мужчина, – а даю обещания. И если кто-нибудь посягнет на мою семью или имущество, я могу стать чертовски вредным, когда дело дойдет до разбирательств.