Мальчики на севере

Рид Томас Майн

Однажды старый лопарь, главный враг обоих мальчиков, вернувшись после недолгой отлучки, стал рассказывать, что неподалеку от них он наткнулся на жилье ингленгоменов (так лопари называют иностранцев), и что поэтому нужно скорее перекочевать в другое место, пока ингленгомены не пронюхали, что здесь есть пленники.

Мальчики, особенно Гарри, уже порядочно понимали лопарский язык, хотя и делали вид, что не знают ни слова. Поэтому лопари не стеснялись говорить обо всем при пленниках.

Гарри, случайно

присутствующий при рассказе старика о жилище англичан, отлично понял его слова, и сердце мальчика затрепетало от какой-то смутной надежды. Он нашел случай сообщить об этом брату, который тоже очень обрадовался приятной новости.

Между тем лопари начали деятельно готовиться к перекочевке и ждали только, когда вскроется ближайшая река и очистятся дороги от глубокого снега. Но вдруг случилось одно незначительное, по-видимому, событие, переполошившее, однако, весь лопарский табор. Дело в том, что однажды утром старый лопарь хватился своей племянницы-христианки, которая вдруг куда-то исчезла. Искали ее всюду, но нигде не нашли: она как в воду канула.

Толков и предположений была масса, но никто верного ничего сказать не мог, и все решили, что она где-нибудь погибла. На этом предложении и успокоились.

Для объяснения исчезновения молодой лопарки мы должны еще раз заглянуть в шалаш Пинка.

14. ОСВОБОЖДЕНИЕ

Когда окончились холода, Стюарт и Пинк отворили дверь шалаша и расчистили снег. Солнце стало светить ярче, дни сделались гораздо длиннее, волки были не так жадны, и Стюарт с американцем стали собираться на поиски мальчиков.

Однажды вечером они сидели перед очагом, на котором варился суп. На следующий день они рассчитывали отправиться в путь и, в ожидании обеда, обсуждали предстоящее путешествие.

– Смотрите, вон идет лопарь!
– вскричал Пинк, взглянув в отверстие, заменявшее окно.
– Вот, кстати-то, у него мы и спросим... Ба! Да это, кажется, женщина? Стюарт, посмотрите.

Но Стюарт уже выбежал навстречу приближавшейся женщине.

Заметив его, лопарка быстро заговорила что-то по-лопарски, но, видя, что ее не понимают, начала говорить по-норвежски.

– Ты англичанин, господин?
– спросила она.

– Да.

– Значит, это ты. Слава Богу!

– Но в чем дело?
– спросил Стюарт, с недоумением глядя на лопарку.

– Ох, господин... я устала... целый день шла... ничего не ела, - бормотала лопарка, действительно едва держась на ногах.

– Так иди скорее сюда, отдохни и поешь!
– быстро сказал Стюарт, вводя ее в шалаш.

Ей дали мяса и супу. Лопарка с жадностью набросилась на еду.

Утолив голод, она заговорила:

– Я пришла просить взять от нас двух англичан. Они живут у нас всю зиму и сами не могут уйти - их не пускают.

– А как их зовут?
– быстро спросил Стюарт.

–

Не помню... у нас нет таких имен.

– Они молоды?

– Совсем молодые. Подожди... имя одного я помню: его зовут Гарри, а другой ему брат.

– Это они! Слава тебе, Господи!
– вскричал Стюарт.
– А как они к вам попали?
– продолжал он.

– Они сами пришли к нам перед зимой, и мы их взяли. Теперь они хотят уйти, а дядя их не пускает.

– Почему он их не пускает?

– Один из них обидел чем-то дядю, когда тот был в городе. Вот он за это и мстит им: заставляет много работать, плохо кормит и часто бьет.

Стюарт содрогнулся. Его воспитанников бьют какие-то лопари! Так-то он заменяет им отца? Хорошо он держит слово, данное полковнику: оберегать его сыновей и следить за ними! Положим, он не виноват в их своевольном уходе и во всех последствиях этого ухода, но все-таки его можно считать до некоторой степени виновным в том, что он давал слишком много воли неопытным мальчикам, зная их своевольный характер.

Все эти мысли пробежали у него в голове, когда он выслушал рассказ лопарки. Кровь закипела в его жилах, и он не мог удержаться, чтобы не вскричать:

– А! Негодяи! Они отплатят мне за это, только бы удалось освободить мальчиков!

– Да, проучить этих дикарей немного следует!
– заметил в свою очередь и Пинк, тоже возмущенный сообщением лопарки.

Последняя хотя и не поняла слов Стюарта и Пинка, сказанных ими по-английски, но по тону их голосов догадалась, что они сильно разозлились на ее соотечественников, поэтому, сложив на груди руки, она сказала умоляющим голосом:

– Только не убивай, ради Бога, дядю!.. Христос не велел никого убивать.

– Вот ты как говоришь!
– с удивлением воскликнул Стюарт.
– Разве ты христианка?

– О, да! Меня крестили добрые миссионеры.

– Ну, хорошо, я обещаю тебе не делать никакого зла твоему дяде, если он добровольно отдаст мне пленников.

– Отдаст, отдаст!.. Он испугается и отпустит их. Не убивай уж и других...

– Хорошо, хорошо! Клянусь тебе, я никому не сделаю зла, - проговорил Стюарт, окончательно смягченный умоляющим тоном и глубоко христианскими чувствами этой дикарки.

Не расспрашивая ее, он понял, что она, вероятно, помогала его воспитанникам и по возможности облегчала их участь. Принял в соображение и подвиг, предпринятый ею, чтобы сообщить им о мальчиках, и дал себе слово действительно не делать зла лопарям.

– Ну, это вы, Стюарт, напрасно обещали ей не трогать ее родичей негодяев все-таки следовало бы проучить, - недовольным тоном заметил Пинк по-английски.

– Нет, Пинк, не напрасно. Надо же ей показать, что мы тоже недаром называемся христианами, - сказал Стюарт.