Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга
Шрифт:
В мае 1993 года пленум Совета Союза коммунистических партий — КПСС принял два постановления.
В постановлении «Об отзыве народных депутатов СССР от Коммунистической партии Советского Союза» сказано: «За предательство интересов партии и государства лишить депутатских полномочий и отозвать следующих народных депутатов СССР от КПСС: Биккенина Н. Б., Ивашко В. А., Лаптева И. Д., Медведева В. А., Примакова Е. М., Татарчука В. И., Ульянова М. А., Федорова С. Н., Черняева А. С., Яковлева А. Н.». Соответствующим республиканским партийным организациям
Вторым постановлением было признано политически ошибочным и неправомерным по существу, как нарушающее уставный порядок прекращения членства в КПСС, решение бюро Президиума Центральной контрольной комиссии об исключении из партии О. Д. Бакланова, В. А. Крючкова, В. С. Павлова, В. А. Стародубцева, А. И. Тизякова, Д. Т. Язова, Г. И. Янаева. Членство в КПСС этих людей было вновь подтверждено.
Прошло пять лет. Отозванный из депутатов «за предательство интересов партии и государства» Евгений Примаков стал главой правительства России. И коммунистическая Дума утвердила его кандидатуру с первой попытки.
Остается одно — отменить свое постановление об отзыве и исключении? История КПСС— сначала репрессии, затем реабилитации — продолжается.
Многие московские газеты обошел фотоснимок, на котором российский президент стоит в церкви со свечкой в руках. «Видно, есть что замаливать», — глубокомысленно прокомментировала одна из оппозиционных московских газет. Цитирую:
«Поймите, мы не звоним Ельцину и не приглашаем его: «Борис Николаевич! У нас Рождество Христово. Приходите к нам на службу». Никогда такого не бывает, наоборот, из аппарата президента раздается звонок... Для наших верующих это масса неудобств. Появляется охрана, начинают дымовые шашки пускать на улицу, чтобы ограничить возможность выстрела из какого-нибудь окна, движение перекрывают, народу тесно. Все это заботы. Потом все эти юпитеры — попробуйте помолитесь в свете этих юпитеров, которые постоянно светят. Ну мы не можем сказать нашему президенту: «Дорогой Борис Николаевич, вы не должны к нам ходить, потому что вы должны быть выше этого». Наоборот, в этом ничего плохого нет и было бы хорошо, если бы Борис Николаевич пошел бы в синагогу Московскую хоральную и здесь бы проявил свою солидарность с нашими братьями, живущими с нами столетия. Это было бы нормально».
Цитата— из стенограммы выступления архиепископа Солнечногорского Сергия на «круглом столе», который проходил под председательством Сергея Станкевича.
Телебеседа Андрея Караулова с Николаем Травкиным. Караулов обвинил Травкина в том, что тот, цитируя текст давнишнего интервью Караулова с Г. Бурбулисом, приписал последнему слова, которых тот не произносил.
Травкин сконфузился на какое-то мгновение, а потом ответил:
— Пускай он и не говорил этого. Но я знаю, что все они так думают.
«Они» — это Бурбулис, Гайдар, Чубайс.
Назавтра пресса дружно обозвала Травкина популистом, вспомнив его политические виражи в разные времена. Припомнили даже антибольшевистскую ярость, весьма неожиданную для слушателя Высшей партийной школы при ЦК КПСС. Объяснялась ярость довольно просто: генсек включил в президентский
Читая комментарии, я вспомнил пресс-конференцию заместителя руководителя Федерального информационного центра России, лидера фракции «Радикальные демократы» Сергея Юшенкова.
По-военному четко и ясно он прошелся по публикациям «Российской газеты», обвиняя ее в необъективности и даже реакционности. Представитель этого издания, преодолевая природную несмелость, попросил уважаемого Сергея Николаевича привести хотя бы один пример.
— А вы собственные статьи почитайте, — ответил Юшенков. — Как вы там над референдумом издеваетесь.
Журналист под аплодисменты зала доказал, что, находясь под влиянием личного обаяния Сергея Николаевича, он тем не менее вынужден с сожалением констатировать, что и уважаемый оратор стал жертвой слабости общих мест, не подкрепленных доказательствами.
Русский театральный деятель Станиславский делил актеров на тех, кто любит искусство в себе, и тех, кто любит себя в искусстве. Кажется, и современных российских политиков тоже можно делить по такому же принципу.
Вермонтский затворник возвращался в Россию. Путь в столицу разграбленной России нобелевский лауреат начал с Дальнего Востока. То, что он увидел, потрясло. Писатель не скупился на резкие характеристики в адрес отцов реформ.
В Кремле недовольно зашевелились. «Приехал нас учить», — зароптали новые хозяева жизни. Пресса сразу же уловила их настроение.
— Вы слышали, что несет Солженицын? — спросил ведущий программы «Момент истины» Андрей Караулов у удачливого бизнесмена Константина Борового.
— Да он просто городской сумасшедший! — отвечал новый русский интеллигент.
11 сентября 1995 года. Знаменитая драка в Госдуме: с депутата Глеба Якунина сорвали крест, на помощь попу-расстриге поспешила Евгения Тишковская, на нее с криком «Бей суку!» бросился Жириновский.
На последовавшей затем пресс-конференции лидер ЛДПР объяснил свое поведение так:
— Драки не было. Она бросилась на меня с кулаками. А я ей: Евгения, перестань хулиганить! Да, приобнял ее. Одинокая женщина, ей нужно общество мужчин. Ну получила женщина удовольствие...
В интервью «Известиям» (23 января 1997 года) Анатолий Чубайс сказал, что в 1996 году «заработал крупную сумму— 1 714 729 623 рубля».
— И где зарабатывают такие большие деньги? — спрашивает корреспондент.
— С января по середину июля прошлого года, — отвечает Чубайс, — я на государственной службе не находился, и если вспомнить все обстоятельства того времени, то вряд ли кто-то мог предположить, что я каким-то образом снова стану чиновником. Так что намеки на то, что какой-то гонорар мог быть якобы подкупом, просто несерьезны. Напомню также, что я в тот период создал фонд защиты частной собственности, где я и мои коллеги получали зарплаты и премии. Кроме того, ко мне часто обращались российские и зарубежные организации с предложениями об участии в платных конференциях, консультациях. В силу загруженности я не мог принимать все эти предложения, но предложения наиболее солидных организаций (таких, например, как Гарвардский университет) принимал.