Мальдивская загадка
Шрифт:
На другом конце селения нам больше повезло. Семидесятилетний Мухаммед Манику не боялся рассказывать. От него мы услышали, что в прошлом остров посещали рыбаки с Шри-Ланки, чтобы "выразить благодарность". Они были очень религиозны. Отец Мухаммеда видел сингальских рыбаков, которые приходили на Фуа - Мулаку, чтобы принести статуе жертву в виде сырой рыбы. У них были "хорошие отношения" со статуей. Сам Мухаммед участвовал в раскопках большой хавитты, но к уже слышанному нами мог лишь добавить, что приезжавший с Мале человек видел письмена на облицовке и усмотрел в них сходство с тамильскими. От Абдуллы Муфеда мы слышали, что они напоминали сингальские письмена; ему об этом сказали старики, которые плавали
Когда уже поздно вечером мы вернулись в отведенный нам дом, пришел его хозяин - Кеннари Ибрахим Дидди, крепкий мужчина средних лет, бывший капитан. Одно время он жил на Мале в качестве официального представителя Фуа-Мулаку. Кеннари держался спокойно, с достоинством, как человек, повидавший мир. На наш вопрос, слыхал ли он о статуях на этом острове, Кеннари ответил, что знает человека, который закопал одну в землю.
– А не две? спросил Бьёрн.
– Это вы про женскую фигуру?
– выпалил Кеннари.
И добавил, что когда-то фигур, очевидно, было много. При раскопках большой хавитты были найдены руки и другие фрагменты разных изваяний. Но раскопки велись только в поисках клада, поэтому остальные находки побросали обратно в яму и закопали. Если мы желаем знать больше, он готов провести нас к старому родственнику, который руководил рабочими на раскопках.
Семидесятитрехлетнего родственника Кеннари звали Хусаин Калефан. Он сообщил нам, что через много лет после Белла на остров прибыл некий Адам Насер Маник, заявивший, что прислан с Мале раскапывать хавитту. Хусаин помог ему нанять людей, и в толще холма были найдены каменные ящики с крышками. В ящиках было золото; его гость с Мале увез с собой. Еще глубже нашли другой каменный ящик, в котором лежала маленькая скульптура, высотой всего около тридцати сантиметров. Ее не увезли на Мале и не уничтожили. Она изображала не Махафоти Калеге с рыбой и на Будду не похожа: прямая обнаженная фигура, руки с длинными пальцами опущены вниз; глаза, нос и рот скорее как у обыкновенного человека, чем как у демона; ни длинных ушей, ни торчащих клыков. "Начальник" с Мале этой фигурой не заинтересовался. Вообще на Мале запрещалось показывать человеческие изображения; люди и за меньшие проступки могли угодить в кутузку, даже если просто рисовали человечка на песке.
Важные сведения! Выходило, что маленькая скульптура все еще лежит в каменном ящике под коралловой крошкой, которой засыпали выемку в хавитте, и ее легко найти, не повреждая древнее сооружение. Надо только копать там, где копали до нас, и достать каменный ящик.
Мы попросили Кеннари возглавить бригаду для вскрытия старого шурфа, но сперва сопровождавший нас представитель мальдивских властей Вахид должен был запросить разрешение в Мале. На каждом атолле был свой вождь, и он ежедневно связывался по радио со столицей. Вахид не один час провел у маленькой радиостанции в конторе вождя, чтобы передать наш запрос. В конце концов из Мале сообщили, что учрежден Национальный мусульманский комитет, который и должен будет решить -вскрывать или не вскрывать хавитту вновь. А до тех пор нам возбранялось трогать холм.
В ожидании ответа мы продолжали собирать информацию у местных жителей. Нам представили еще одного старика - Ибрахима Диди Кало Сехиге, видевшего каменные ящики, когда их извлекли из хавитты. Двухкамерные ящики были накрыты сводчатой крышкой, похожей на крышу дома. В одной камере лежало золото в бронзовом сосуде, в другой жаровня с углями и золой. Ибрахим подтвердил, что в закопанном обратно ящике была маленькая статуя.
Нас познакомили также со старой женщиной по имени Кадия Ибрахим Калифан, вдовой островитянина, который был на Фуа - Мулаку вождем, когда из хавитты достали золото. По словам Кадии, это сделал некий "начальник" из Мале. Все найденное им в хавитте хранилось в
Записывая на пленку местные песни и сказания, Бьёрн и его сингальские студенты побывали у пожилого островитянина по имени Ахмед Мусса, который исполнил для них песнопение, известное, как потом оказалось, и его молодым соплеменникам. Так мы впервые услышали про рединов. Думается, не присутствуй это слово в местном сказании, восхваляющем Фуа - Мулаку, никто из островитян не стал бы говорить о них. Один куплет касался большой хавитты:
Редин танеке хеди ихао
Хавиттаи дагебо сингхала мауморе ко.
Эта будде хутте до
баланг дама хури это.
С помощью знающих местный диалект Абдул перевел:
Это здесь редины когда-то создали
хавитту, очень старую, построенную сингалами.
Говорят, там стояла статуя;
не пойти ли нам посмотреть,
стоит ли она на месте...
Тонкий намек на то, что статуя, возможно, спрятана, был достаточно понятен, а вот упоминание двух разных создателей хавитты сперва меня озадачило. Белл определил здешнюю хавитту как бывшую буддийскую ступу древнейшего сингальского типа, какие ему приходилось видеть на Шри-Ланке. Таким образом, утверждение автора сказания, что хавитта построена сингалами, выглядело резонным. Но кто такие редины? И если хавитту воздвигли сингалы, то как же она могла быть создана рединами?
Лишь много позже до меня дошел скрытый смысл этого текста. А тогда, в наши первые дни и ночи среди необычной общины, где по пятам доверия шла секретность, я просто не успевал все переваривать и толком осмысливать. Молодой учитель, уроженец одного из северных атоллов, пришел к нам, чтобы сказать, что жители Фуа - Мулаку знают о древней истории и немусульманских верованиях немало такого, чем не станут делиться с иноземцами. Наверно, он был прав, и все же мои записные книжки продолжали пополняться новыми деталями о прошлом острова. Меня особенно занимали загадочные редины. Было очевидно, что речь идет о каком-то народе. Перечитывая богатую сведениями публикацию Белла, я обнаружил беглое упоминание рединов в описании холма, который показали автору на одном из островов атолла Хаддумати:
"С этим холмом не связано никаких преданий, если не считать, что его создание приписывают так называемым "рединам", предполагаемым древним строителям всех таких огромных сооружений".
Дальше Белл говорит об еще одном сооружении, на острове Миланду в северной части архипелага:
"Суеверный страх удерживает островитян от раскопок этого холма, который они называют Рединге Фут" (Bell (1940, p. 105, 106).).
"Рединге Фуни" означает "Холм Рединов". Атоллы, на которых Белл услышал про рединов, находятся в противоположных концах длинной цепочки Мальдивов. И вот теперь мы узнали, что рединов считают также первоначальными создателями большого холма на Фуа - Мулаку.
Доискиваясь сведений о поре, к которой относили пребывание на острове легендарных рединов, мы с удивлением отметили распространенное среди местных жителей убеждение, что, когда редины сооружали хавитту, Фуа - Мулаку был атоллом с внутренней лагуной. В давние времена, утверждали островитяне, суда могли заходить в середину атолла и швартоваться или бросать якорь там, где теперь находится возделываемая земля. Из поколения в поколение передавалось, что некогда страшный шторм закупорил вход в лагуну коралловыми глыбами и песком, и постепенно на ее месте образовались плодородные поля с пресноводным озером в центре. Фуамулакцы так твердо верили в эту версию, что даже показали нам сплошные нагромождения глыб на южном берегу, где, по их словам, находился пролив.