Маленькая книга жизни и смерти
Шрифт:
Многие опрошенные чувствовали, что свет был… предвестником хороших новостей, «посланцем радости», провозглашающим конец времени тьмы и предлагающим обещание начала новой жизни. С этого момента свет больше не служил проводником и не окутывал человека тёплым и светящимся сиянием. Он теперь озарял «мир внутри», воспринимаемый через ворота смерти, и понимался как источник, из которого проистекает вся жизнь и любовь.
Большинство Видящих, я думаю, подтвердили бы, что всё это — в определённой степени и в то или иное время — могло бы быть описанием их собственного опыта.
Этот включающий пять частей, но отнюдь не исчерпывающий список сходных черт ПСН и ПСП достаточен для моей цели, состоящей в том, чтобы указать, в какой мере переживание того, что вы внезапно оказались, случайно или из-за болезни, на самой грани смерти, напоминает переживания, испытываемые, когда
Таким образом, подводя итог, мы можем описать ПСП, или предсмертные переживания, и ПСН, или переживание смерти в настоящем, как различные, но взаимосвязанные действия той Удивительной Милости, о которой мы говорили ранее. К чести первых нужно сказать, что они по своей сути эйфористичны, тогда как последнее по сути нейтрально, прозаично и лишь изредка сопровождается мистическим восторгом. С другой стороны, наряду с этим несомненным плюсом есть по крайней мере пять минусов: (1) ПСП — это «милость», которая даруется только раз, в конце жизни, тогда как ПСН даруется столь часто в жизни, сколь это нужно и желаемо; (2) ПСП — это обычно видение внешнего Света или Реальности, тогда как ПСН неизменно делает внутренним То, что оно видит (или, скорее, является им); (3) ПСП охватывает последовательность событий во времени, тогда как ПСН охватывает Вневременное, Вечное; (4) ПСП, как правило, так или иначе оставляет вопрос о нашем конечном Я нерешённым, тогда как ПСН не оставляет в нём сомнений; (5) ПСП, как правило, так или иначе оставляют связанный с этим вопрос нашей конечной судьбы нерешённым, тогда как ПСН решает его навсегда и для всех: оно наконец называет Смерть блефом.
Удивительная Милость? Что ж, сразу после написания предыдущего отрывка у меня случайно состоялся разговор с моим другом Сарой Нейгл. Она рассказала мне то, о чём я понятия не имел: что в 1968 году, после четырёхчасовой операции на лёгких, она обнаружила, что парит под потолком послеоперационной палаты и смотрит вниз на своё тело и на медсестёр, заботящихся о нём. Это было, сказала Сара, приятное переживание, совершенно безболезненное. Но оно было бледным по сравнению с переживаниями вне тела, которыми она наслаждается сейчас, когда разворачивает стрелу своего внимания на 180° и смотрит в самые глубокие глубины своей бессмертной Природы.
Итак, достаточно о моём первом вопросе: является ли это ПСН, эти «смерть и воскресение» сейчас посредством простого смотрения внутрь, чем-то реальным — реальной смертью, реальным воскресением, реальным восхождением на Небеса? Ответ — ДА. ПСП стучат в дверь Небес и украдкой заглядывают внутрь. ПСН входит туда.
Теперь ко второму из двух рассматриваемых в этой главе вопросов: если ПСН ведёт меня сразу к истинной жизни после смерти, то что в ней так непохоже на жизнь до смерти, что в ней такого особенного, такого божественного? На первый взгляд, ничего; на самом деле, всё. Раскрывая этот ответ, оставшаяся часть этой главы будет посвящена исследованию реальной уникальности и уникальной реальности Небес.
Царствие Небесное — это реальная страна с точным местоположением: ровно 180° (не 175° или 185°) от того направления, куда сейчас обращено ваше лицо. В действительности оно гораздо более реально, чем Земля. Хотя и очень похожее на Землю во всех отношениях, оно — сама противоположность ей. Всё, что касается этого места, странное. (Или это Земля странная, а Небеса нормальные?) В довершение ко всему, вас встречают там с распростёртыми объятиями, но условие постоянного проживания (а именно непрерывное смотрение внутрь) таково, что немногие выполняют его.
Отметив правила входа на Небеса, мы разберём девять пунктов контрольного перечня аспектов, в которых жизнь там действительно очень особенная. Цель в том, чтобы напомнить себе, как попасть туда, что искать там, когда мы там окажемся, и как приспособиться к этому, обосноваться там и получать удовольствие от всего этого. Именно напомнить, а не открыть и не вновь открыть для себя. Вы и я уже были там раньше, очень давно.
Чтобы вам разрешили вернуться, вы должны умереть: умереть самой глубокой из смертей, пройти весь путь до полного уничтожения. (Этим, повторяю, я хочу сказать, что вы должны не поверить, понять или почувствовать, что от вас не осталось ничего там, где вы находитесь, но увидеть это ярко и по собственной воле, и таким образом
17
И наоборот, английское слово hell «ад» происходит от одного корня со старогерманским словом, означающим «накрывать, скрывать». — Прим. автора
Нижеследующая подборка привлекательных сторон и особых черт Царствия Небесного (его можно назвать рогом изобилия плодов подчинения очевидному) далеко не полная. На самом деле, эти плоды бесконечно разнообразны, их огромное количество и для них всегда сезон. Вы можете собрать их гораздо больше для себя.
С этого самого по себе тривиального факта стоит начать по трём достаточно разным причинам. Он сулит такие Небеса, которые — совершенно не напоминая напыщенную, предсказуемую и мучительно скучную церковную службу — полны открытий и развлечений, которые есть продвижение в точность вместо расслабления в священной неопределённости: шутка в том, что Небеса более приземлены, чем Земля. Он наглядно указывает на тот принцип, что во всех отношениях Небеса совсем в другой стороне, противоположной Земле, и они ставят Землю на голову. И он служит для того, чтобы показать, как невероятно трудно увидеть то, что ясно показано, как слеп к очевидному обычно бывает будущий иммигрант в это место.
Здесь требуется тест. Если вы делаете набросок кого-то в комнате, вы, конечно, обнаруживаете его или её ноги внизу наблюдаемой сцены. А если вы решите затем нарисовать себя, вы обнаружите?.. Помните, на Небесах вы можете не быть художником, но стараетесь как можно лучше зафиксировать то, что вы видите, а не то, что вы предполагаете.
Для вас всё здесь асимметрично. Нет неожиданных встреч лицом к лицу, нет выяснения отношений с глазу на глаз (даже собраний нет), нет лобовых столкновений. Здесь вы никогда не отвергаете лицо, которое взывает к вам, говоря «Нет, спасибо, у меня уже есть одно», и не захлопываете перед ним дверь. У вас уже нет одного, по причине чего вы раскрываете объятия и впускаете его — не потому, что вы любящий человек (вы вовсе не такой, вы — Пространство для людей), а потому, что вы сотворены для любви, вы так созданы. Не то чтобы вы взяли клин и сорвали свою входную дверь или сняли её с петель, она просто никогда не была там подвешена: взгляните и убедитесь в этом сейчас — вы распахнуты всем ветрам и всем посетителям, захвачены, оккупированы.
Практическое значение этого открытия для ваших отношений с другими огромно и интегрально: в действительности оно сводится к тому, что вы не находитесь ни в каких отношениях ни с одним человеком: вы есть один. В противоположность эгоистичной, сентиментальной и очень разборчивой любви (так называемой), так культивируемой на Земле, это истинная любовь к Небесам, и это любовь ко всем. Здесь неразличающая любовь — сама Природа человека.
Здесь, например, можно мгновенно сдвинуть в одну или другую сторону ту гору или платан, или поднять их до небес и вновь опустить, по вашему желанию и без усилий. На Земле, всё, что вы делаете, — это сдвигаете свою голову и киваете ею: здесь вы не найдёте головы, которой можно бы было повертеть по сторонам. Выгляните из окна прямо сейчас, и позвольте себе одно или два небесных чуда! Посмотрите внутрь и убедитесь: что находится в Центре, прямо там, где вы сейчас, если не неподвижная точка и ступица вращающегося мира? И посмотрите вновь и убедитесь, как эта точка взрывается и на глазах становится беспредельным Пространством, которое вмещает всё движение в мире, но само неподвижно.