Маленькая Миледи
Шрифт:
— Сей минут! Не извольте беспокоиться! Кэв! Эй, Кэв! Где ты, несносный мальчишка?! — и выскочил в дверь, только не в ту, что справа, ведущую внутрь дома, у которой шушукались женщины, а в ту, что была напротив центрального входа и вела, как потом выяснилось, к лестнице на второй этаж и выходу на задний двор.
Я развернулась к своему воинству. Сорш спрятал меч в ножны и теперь рассматривал помещение. Чуть в стороне стояла служанка, которая то краснела, то бледнела, не зная, куда глаза девать. М-да, тяжёлый случай.
— Гэва, о чём ты думаешь! —
Воин перестал ловить ворон и стал посматривать то на меня, то на женщин.
— И вот ещё что, — я подозвала своих подчинённых поближе, — Чего бы вам не предлагали, не ешьте и не пейте.
— Нас могут отравить! — воскликнула Гэвиоль.
Нет, ну что за бестолковка! Все три женщины тут же обернулись к нам.
— А вы не подслушивайте! — бросила я им, — А ты, Гэва, если не сможешь держать язык за зубами, оставлю в столице. А то, представь, мы в дороге, Хорх обнаружил засаду. Он возвращается обратно и сообщает о своей находке. Ты это слышишь и кричишь на весь лес «Разбойники!» и что? В нас летят арбалетные болты и стрелы. А кто в этом виноват? Вот ты была на охоте?
Да, кивнула девушка, отец брал её несколько раз, пока эта забава не стала ему в тягость.
— Он учил тебя выслеживать зверя?
Новый кивок.
— Вот и мы сейчас в засаде, следим за добычей.
Я кивнула в сторону шепчущихся барышень.
— Так что предупреждаю, какой бы вкусной не казались еда и питьё: ни крошки и ни капли в рот. Отравить не отравят, а вот одурманить или усыпить — запросто. Кто потом будет объясняться с ниртом Клэрионом, почему поднадзорные сбежали у него из-под носа? Вот и я не хочу, — завершила я свой инструктаж.
Как же от этой говорильни в горле пересохло, вот только пить нельзя, сама ж только что напутствовала подчинённых. Не-е, ну сколько ещё ждать?!
Нет, сухонький пожилой кузнец появился довольно быстро. Следом за ним мальчишка лет тринадцати-четырнадцати… судя по всему, это и был тот самый Кэв… притащил маленькую наковаленку.
Скорее небольшой блин с ручкой, чтоб удобней нести.
Пара ударов молотка и женщины, освободившись от оков, радостно заверещали.
— Идём наверх, — решительно выкрикнула Фэра, — Госпожа Тэнниренн, где-е вы-ы-ы? — вот только притворная сладость её голоса вряд ли кого могла обмануть, уж больно грозно он звучал.
Мы подошли к комнате, второй или третьей по левой стороне, с недавно врезанным замком.
— Тэна, открывай, есть разговор! — замолотила женщина в дверь.
Никакого ответа.
— Придётся ломать дверь, — обречённо вздохнула матрона.
— Подожди, Фэррироль, — остановила её Рона, — дай-ка лучше бронзовую шпильку.
Получив требуемое,
— О-о-о, Тэна, ты здесь?! Что ж ты мне, милая, не открывала? Плохо слышишь? — воскликнула Фэра, пересекая порог комнаты.
Я вошла следом за Роной, скользнувшей следом за своей тёткой. А, может, они только прикидывались родственницами. Или у них тут такая «родственная» иерархия? Не важно.
Высокая стройная женщина, ничуть не ниже своей оппонентки, в синем платье с позолотой отступила в угол. Была она тёмно-русой, голубоглазой… Впрочем, как и подавляющее большинство жителей на севере королевства. Тэна была довольно симпатична, во всяком случае, хорошо ухожена. Вот только овал её лица, на мой взгляд, был несколько продолговат. Да и всё остальное казалось длиннее, чем нужно: нос, рот с тонкими губами. И вообще, она была какой-то холодной, как Снежная Королева. Вот только глаза! Те горели яростным огнём.
За ту пару минут, что соперницы сжигали взглядами друг друга, я успела обогнуть замершую позади своей покровительницы замарашку и оказалась левее матроны. Миг, и Тэнниренн бросилась вперёд. В её правой руке сверкнул клинок, который я успела перехватить в последний момент.
— Ах ты, дрянь! — взревела Фэра, как заправский боксёр, нанося прямой удар противнице. Потом ещё и ещё.
Я сумела вырвать кинжал из ослабевшей руки… А не фига моих подопечных резать… и едва успела отскочить, потому что бывшая хозяйка борделя схватила свою правопреемницу за волосы и швырнула её на пол. Дальше мы с Роной, прижавшись к стенке, и застывшей в дверном проёме с разинутым ртом и вытаращенными глазами Гэвой, стали свидетелями вольной интерпретации на тему «Тузик треплет грелку». Всё это действо сопровождалось полётами полубесчувственного тела, грохотом падающей мебели, звоном разбитой посуды, треском разрываемой ткани.
— Фэра, — позвала я, — Фэррироль! — гаркнула я уже громче, раскрасневшаяся женщина, сжимавшая обеими руками горло своей противницы, повернулась ко мне, — Ты собираешься её убить?
— Что? Нет.
Победительница, наконец, отпустила свою жертву, и голова той с глухим стуком упала на ворс скомканного и помятого ковра. Я пощупала пульс у виска. Вроде есть. Потрепала по щекам. Шлёпнула сильнее. Женщина дёрнулась, послышался слабый стон. Значит — жить будет.
Оборачиваюсь, Фэры с Роной и след простыл, зато в дверях маячат Гэва с Нилой. К последней я и обратилась:
— Ты, вроде, лояльна к новой хозяйке? Помоги ей.
— С вашего позволения, нирта Олиенн, — проворковала та, — здесь есть особы, которые просто счастливы будут это сделать.
— А ты, значит, нет?
— В силу моего теперешнего положения, мне всё равно, кто руководит Домом.
Эк она завернула. И великосветскую беседу ведёт, будто всю жизнь во дворце провела. Правда и это заведение явно не для ремесленников и крестьян.