Маленькая незнакомка
Шрифт:
Он что-то делает руками, и я сужаю глаза, а потом смотрю на маму. Она разговаривает с женщиной, а мой папа пишет на листке бумаги. Я поворачиваюсь к мальчику, и он снова что-то делает руками.
— Страшно было в самолете? Я всегда плачу, когда он летит очень быстро и взлетает в небо! Папа всегда заставляет нас лететь на таком самолете. Теперь он и твой папа тоже!
Он просто смотрит на меня, подняв руку к затылку, а затем взъерошив свои кудрявые черные волосы.
Я собираюсь снова повернуться к родителям и задыхаюсь, когда мальчик берет меня за запястье, заставляя меня перевести взгляд на него.
В замешательстве я наклоняю голову, как он это делал минуту назад, и мои каштановые волосы закрывают мне глаза.
Он показывает на вращающиеся двери и протягивает мне руку. Мама и папа все еще разговаривают с женщиной, поэтому я позволяю ему взять меня за руку, и мы бежим к двери. Может быть, он хочет поиграть в прятки? Я очень хорошо умею находить отличные места для пряток.
Я хихикаю, когда мои кукольные туфельки стучат о пол, а мои волосы разлетаются в разные стороны.
Когда я была в другом доме, девочки и мальчики всегда играли в игры: мальчики гонялись за нами, и если они нас ловили, мы должны были идти в тюрьму. Нас было так много. У меня было много друзей! Но потом пришли мама и папа, нашли меня и привели в свой дом.
Он такой большой, и мама сказала, что на день рождения мне подарят собаку, если я буду хорошо себя вести. Это будет мой первый день рождения с ними, и я не могу дождаться, когда получу свой первый в жизни подарок.
— Куда мы идем?
– спрашиваю я, когда он продолжает тащить меня через аэропорт, уворачиваясь от всех этих занятых людей, которые намного выше нас. Я спотыкаюсь и с визгом падаю вперед, но мальчик ловит меня и поднимает на ноги.
Мы снова бежим, и я снова начинаю смеяться. Мальчик останавливается у двери, оглядывает нас и затаскивает меня внутрь. Я задыхаюсь и пытаюсь вырваться, когда вижу, что мы находимся в ванной комнате, полной мальчиков.
Схватив меня, чтобы заставить поднять на него глаза, он снова что-то делает руками, а потом показывает на себя. Когда я все еще не понимаю, что он делает, он показывает на свой рот и качает головой, затем показывает на мой рот и кивает.
— Ты не можешь говорить?
Он снова качает головой, и мои глаза расширяются.
— Ничего страшного. Я так долго не могла говорить! Я могу тебя научить.
Раздраженный, он закатывает глаза. Это так грубо!
Он снова показывает на меня, затем прижимает ладонь к груди, и в его глазах появляется что-то пугающее, когда он приближается ко мне; я хочу вернуться к нашим родителям. Но прежде чем я успеваю спросить, что он делает, или громко закричать, папа распахивает дверь, и мама подхватывает меня на руки.
— Я же говорил тебе, чтобы ты не создавала проблем!
– кричит на меня папа.
Я закрываю глаза и жду, что он будет кричать еще, но он не кричит.
— А ты, - огрызается он на мальчика. — Ты устроил забавстовку , маленький мужчина. Еще две, и твоя задница отправится в другой новый дом. Теперь ты Малакай Визе, а Визе не ведут себя неприемлемо, так что привыкай.
Мои губы кривятся в улыбке. Я тоже Визе. Мы ничего не боимся.
Разве что пауков - они меня пугают.
Мальчик опускает голову и прижимает кулак к груди.
— Он просит прощения, милый, - шепчет мне мама. — Он общается с помощью
— Что это такое? Я тоже так хочу!
Она смеется и целует меня в лоб.
— Я научу тебя. Мы научим весь дом.
— Даже помощников по дому?
Она кивает и заправляет прядь волос мне за ухо.
— Да. Мы проследим, чтобы повара, горничные и охранники знали, как жестикулировать. Малакай будет чувствовать себя комфортно в нашем доме. Он теперь один из нас.
Моя новая мама хорошая. Она никогда не кричит на меня и не пугает, как мой папа. Она всегда заплетает мне волосы, красит ногти и поет со мной в машине.
Мне нравится моя мамочка.
В машине Малакай сидит рядом со мной и смотрит на меня всю дорогу домой. Это немного странно, и он заставляет меня немного нервничать. Я все равно улыбаюсь ему, но он только наклоняет голову, как будто изучает меня. Он все время смотрит на мои волосы. Может быть, ему нравятся мои ленты?
Когда мы приходим в мою комнату, которую мы теперь делим, потому что наша мама считает, что это лучший способ "сблизиться", он садится на свою кровать напротив моей и смотрит, как я показываю ему свой новый кукольный домик. Он не смеется, когда я шучу, или когда заставляю свою Барби разговаривать с ним, а когда я даю ему одну из своих кукол, чтобы он мог поиграть со мной, он отрывает голову и заставляет меня расширить глаза.
— Нет!
– кричу я, выхватывая ее у него.
— Ты не должен так делать, Малакай!
Он снова показывает на меня, а затем прикладывает ладонь к груди.
— Что это значит?
– спрашиваю я, надевая кукле голову и пряча ее в деревянный домик.
— Ты можешь меня научить?
Он только ухмыляется, а потом берет прядь моих волос и теребит ее между пальцами.
— Хочешь понюхать? Они пахнут клубникой!
Малакай подносит мои волосы к своему носу и вдыхает, закрывая глаза. Я замираю, когда он притягивает меня к себе и обнимает. Это большие объятие. Он прижимает мой затылок к своей груди и нюхает мои волосы. Я хихикаю, когда он проводит по ним пальцами.
Отступая назад он снова что-то делает руками, а я беру бумагу и протягиваю ему пачку мелков.
— Ты умеешь писать? Если нет, я могу научить тебя и этому.
Я смотрю, как он берет черный и пишет одно слово, которое не имеет смысла.
Моя.
2
Оливия - 11 лет
— А если нажать клавиши вместе, то получится вот это.
Звучит пианино, когда мой репетитор показывает мне, как играть "Happy Birthday". Она учит меня последние две недели, и я попросила ее показать мне, как исполнять эту песню, чтобы я могла сыграть для Малакая.
Сегодня ему исполняется двенадцать лет, но он не хочет ни вечеринки, ни семейного праздника. Даже наоборот, он выглядит грустным. Обычно ему становится легче от моих объятий, или когда я ложусь рядом с ним в постель и мы смотрим фильмы, но он отказался, когда я спросила его раньше.
Ну, он показал "нет", потому что он все еще не разговаривает. Мама сказала, что это избирательно - он сам выбирает, что ему не говорить, и не говорит с пяти лет. Я не знаю точно, почему; папа сказал, что объяснит, когда я подрасту.