Маленькая проблема
Шрифт:
— Отпусти, — скидываю с плеча увесистую ладонь Сашки, но тот кладет ее обратно. — Да отпусти ты, больше никого не трону.
Встав, иду к выходу, как в напряженную спину доносится:
— Ты ее любишь?
Застываю на месте безмолвным изваянием, вслушиваясь в прозвеневшие слова.
Без тени насмешки, серьезным тоном. Да, мой друг сильно изменился. Вопрос так и повис в воздухе.
Не оборачиваясь, слышу приглушенные шепотки.
— Кого любит? Секретаршу? Она же старше лет на десять.
— Двенадцать.
— Ого, —
Хочется повернуться и расхохотаться. Но вместо этого я молча покидаю раздевалку и выхожу на корт. Трибуны сразу же начинают орать. Да, сегодня будет шумно. Новосибы — нежеланные гости.
Правая трибуна узнаваема — вижу однокурсников и не только. С младших курсов я вообще никого не знаю, не уверен в том, что эти люди с моего универа. Но почти одна молодежь, поэтому, скорее всего, да. Кричат, скандируют, приветствуют. В руках держат плакаты.
На остальных трибунах просто жители города, болеющие баскетболом, болеющие за нас. Или не за нас, кто знает. Плевать. Мы выиграем.
Сегодня играем в старом комплексе, в котором крайне редко тренируемся. Слышу, что тренер возмущается по этому поводу судьям, на что те отвечают, что команда из Новосибирска тут вообще появляется раз в году, все честно.
… Игра идет непредсказуемо, то мы ведем, то отстаем. Осталось совсем немного.
Долблю мячом около болельщиков, встав на позицию разводящего. Пот льется с меня ручьем, застилая глаза. Привычно смахиваю майкой, задирая ее на животе и вызывая этим жестом восхищенные крики девчонок. Сопливые восторги по поводу моего пресса не вызывают даже усмешку. Сейчас я думаю о другом.
Да, бл*дь. Опять не об игре.
«Ты ее любишь?».
Передаю мяч хмурому Стасу. Тот, кажется, не ожидал. Вылупился растерянно. Придурок, ты что думаешь, обижаться друг на друга будем на корте?
— Шагай! — рычу на него, потому что еще секунда, и этот остолоп упустит мяч.
Выручает Марк, появляется рядом с ним и принимает пас. Тренер орет благим матом в сторону Стаса, мяч переходит от Марка Лехе, потом опять мне. Не тормозя, выныриваю из под новосибирского центрового и забиваю в корзину. Рев трибун на мгновение оглушает, машинально скольжу взглядом по кричащим лицам.
И вдруг.
Вижу ЕЕ. Призрачным видением сидит на самом углу трибуны, смотрит на меня во все глаза. Мне кажется даже с такого расстояния я могу разглядеть каждую черточку на ее лице. Яркие глаза и нервно закусанные губы точно. Сообразив, что я ее вижу, она спохватывается и натягивает капюшон на голову. Но поздно. Я уже знаю, что Аня здесь. Пришла посмотреть на мою игру, поболеть. А значит…
От этого «значит» под кожей бешено пузырится эйфория, а за спиной вырастают крылья. Настроение мгновенно меняется.
— Уснул? — гаркает Орловский и проносится мимо меня.
А
— Ярослав, мать твою!
Да, да. Бегу.
Неужели она тоже… любит?
Сам не понимаю, как умудряюсь бежать на ватных ногах. Бежать, блин, а не еле переставлять. Кажется я сейчас не способен даже на это. Но нет. Бегу.
Наверное, всему виной эти шумные крылья за спиной.
— В отрыв! — орет что есть мочи Орловский, швыряя мне мяч.
Он опять у нас. На таймере висит цифра четыре. Четыре секунды до конца игры. Счет равный. Не нужно бросать трехочковый, чтобы перевесить. Ненужный риск. Необходимо просто забросить. Уверенно и быстро. А потом…
Она сидит на чертовой трибуне. Нужно успеть. Догнать. Как пить дать — сбежит.
Разгоняюсь по корту в несколько широких и стремительных шагов, подлетаю что есть сил. Швыряю яростный данк в кольцо, ощущая пальцами прохладный металл ободка, вкладывая в бросок всю мощь и силу. Каленое стекло старого щита трескается и рушится осколками на меня. Успеваю отпрыгнуть, но по руке все же скользят осколки, оставляя кровавые борозды. Пальцы по прежнему сжимают кольцо.
Какого…?
В опущенной руке оторванное кольцо, с торчащими осколками. Сетка пронзительно и жалобно звенит.
Вокруг тишина, болельщики замирают. Но не проходит и двух секунд, как все трибуны ревут, люди вскакивают на своих местах, орут что есть мочи.
Победа. Какая пафосная и показушная с разбитым щитком от данка. Тьфу блин.
Ко мне бегут мои друзья, обнимают. Что-то кричат, ни черта не разобрать, но их распихивает в стороны маленькая грузная медсестра. Тут же начинает медицинские манипуляции с моими порезами.
Светящийся как с иконы лик тренера летит от судьи в мою сторону, обтекая притихших соперников.
Все это происходит как будто не со мной. Растолкав обнимающую меня команду, выхожу из тесного круга, хрустя кроссовками по осколкам. Впиваюсь взглядом в трибуну. Но ее уже нет.
— Что случилось? — спрашивает Сашка. — Кого ты ищешь?
— Она здесь. Я должен… Мне нужно…
— Иди, — лыбится, довольный, как черт.
— Молодец, капитан! Ты мой псих любимый! — тренер уже близко.
И я срываюсь с места, выбегаю наружу, игнорируя его оклик. В холле уже толпа, люди спешат выйти, чтобы не стоять в очередях в гардероб. Ничего не разобрать.
Пробегаю вдоль рядов гардероба, но Анна как сквозь землю провалилась. Не показалось же мне, в самом деле. Я точно видел. Это она.
Посмотрев еще по коридорам, разочарованно возвращаюсь обратно, плетусь в раздевалку.
— Ярослав, иди к нам! — окликает тренер, ребята зовут, но Орловский опять выручает.
— Оставьте его. Ему сейчас это нужно.