Маленькая скандальная история

Салах Алайна

Теперь морщусь я. Вот Антона колбасило, если он решился на столь античеловечные методы. По мне так, если не веришь человеку на слово, то не стоит пытаться сохранять отношения.

— Сколько тебе было тогда?

— Лет двадцать пять-двадцать семь. Молодой. Сейчас бы я до такого не опустился.

Я с облегчением киваю. Ладно, спишем эмоциональную истерию на возраст.

— Тяжело. А жена узнала о твоей измене?

— Да, я быстро спалился. Там все закончил сразу, и потом Вероника меня еще полгода пилила.

— Логично, — с тихим смешком

заключаю я. — Ты пилил ее, а она тебя. Так у вас стало один-один.

Мне по-человечески жаль Антона, идеализированные представления о браке которого когда-то пошатнулись, но и его жену я обвинять во всем не могу. По моему убеждению, женщины в массе своей моногамны и на измену их может толкнуть лишь глубокая неудовлетворенность отношениями. Короче, я бы не торопилась обвинять Веронику во всех смертных грехах.

Антон ничего не отвечает. Вместо этого его пальцы скользят по моему животу, спускаются к промежности и легко проникают внутрь. После недавно закончившегося двухчасового секс-марафона там влажнее, чем турецком хамаме.

— Опять? — почти с суеверным ужасом переспрашиваю я, чувствуя, как мне в бедро упирается окрепший член.

Не переставая ласкать меня изнутри, Антон кивает.

Трезво оценив ситуацию и поняв, что лучший способ заблаговременно не превратить карету в тыкву — это сделать небольшой перерыв, я мягко отталкиваю его руку и сажусь сверху. Игриво покусываю его подбородок, щекочу языком ключицы, ныряю кончиком в выемку пупка.

Антон начинает дышать тяжелее, когда я обхватываю его член рукой. Запрокидывает шею и тихо стонет, когда всасываю в себя головку.

— Нравится?

— Очень, — хрипло выдыхает он. Кажется, я становлюсь зависимой от его реакций.

Я начинаю двигаться на нем ртом. Вниз, вверх, стараясь взять глубже, невзирая на выступающие слезы и спазмы в горле. Упрямо хочу довести его до оргазма во второй раз.

— Ты охренительная, — слышу я за несколько секунд до того, как горячие терпкие струи выстреливают мне в неба.

Я проглатываю его сперму до капли. Во-первых, чтобы не пачкать диван, во-вторых, потому что так и поступают охренительные.

— Кушать хочется неимоверно, — признаюсь я, падая головой на плечо Антона.

Он гладит мои волосы, утыкаясь в них лицом, будто тем самым еще раз признавая, ему со мной хорошо и минет был потрясающим.

— Не думал, что смогу так кончить.

— В рот? — шутливо уточняю я, чувствуя себя невероятно раскрепощенной и жутко испорченной.

— Да.

Я кусаю губу, чтобы спрятать улыбку. Все же приятно, черт побери, чувствовать себя особенной.

Именно это зашкаливающее чувство особенности в итоге и толкает меня на первую крупную ошибку.

— Ты кушать хочешь? Могу что-нибудь приготовить.

Совместный обед, организованный руками, которые терпеть не могут готовить, это выход за грань отношений, завязанных исключительно на сексе. Как и разговоры по душам, впрочем. Жаль, что я пока этого не понимаю.

Пообедать вместе Антон легко соглашается.

22

—

Жена улетает на отдых, — сообщает Антон, придвигая к себе порцию картофельного пюре с отбивной, приготовленной мной по рецепту мамы. — На две недели.

Я поджимаю губы. Интересно, какой реакции он ждет? Что я начну трястись в победном танце, прикрикивая: гип-гип, ура?! Наконец твоя благоверная свалила из города?

— К чему эта информация? — сухо уточняю я, не до конца понимая, почему раздражение во мне с каждой секундой растет.

— Просто решил сообщить, — Антон смотрит на меня с недоумением. Мол, ты чего это вдруг завелась?

— Я уже говорила, что твоя измена супруге — только на твоей совести, — чеканю я, тщетно пытаясь взять себя в руки. — И как женщина я в каком-то смысле ей сочувствую. Никто не заслуживает быть обманутым. Поэтому я действительно не понимаю, для чего ты сообщаешь о ее отъезде. Радости я по этому поводу не испытываю.

— Я понял, — лаконично заключает Антон и, поймав мою руку, тянет к себе. — Не злись, пожалуйста. Я просто сообщил факт. Если тебе неприятно — то я больше не стану этого делать.

— Не делай, — буркаю я, позволяя ему обнять себе за бедра. — Если мне захочется узнать больше о твоем браке — я сама спрошу. Тебе чай сделать?

Уткнувшись лбом мне в живот, он кивает, и пока я разливаю заварку по чашкам, ловлю себя на мысли, что в наших отношениях без отношений все чаще испытываю когнитивный диссонанс. Кажется, меня начинает раздражать тот факт, что Антон, такой хороший, чувственный, эмпатичный, способен так бессовестно лгать. И напоминание о том, что я об этом знала еще после первого нашего секса, не помогает. Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Вот и мои запросы к Антону по мере продолжительности нашего так называемого общения растут.

— А как вы общаетесь дома? — спрашиваю я, когда мы в очередной раз лежим в обнимку, отдыхая после очередного секс-забега. — Много разговариваете?

— Жена говорит. Много. Я делаю вид, что слушаю.

— Делаешь вид?

— Да. Она говорит обо всем подряд и у меня не получается сосредоточиться.

— Я тоже часто говорю обо всем подряд. Но ты вроде бы слушаешь. Или притворяешься? — я грозно свожу брови.

— Тебя я всегда слушаю, — Антон гладит меня по бедру. — Мне интересно все, что ты говоришь. Правда.

Мое предыдущее раздражение, и без того изрядно размытое полученным оргазмом, полностью исчезает. Знаю, что он не врет. Антон действительно очень внимательно меня слушает. Я проверяла, пересказывая некоторые вещи по второму разу. И он терпеливо выслушивал, а потом признавался, что уже это слышал. Это казалось мне очень милым.

— Ну что? Поедем на работу? — потянувшись к журнальному столику, Антон проверяет телефон. — У меня еще встреча сегодня.

— Поехали, — соглашаюсь я. — Но сначала поцелуй.