Маленькая слабость Дракона Андреевича

Рам Янка

– Если ты не против трупов в своей спальне, я могла бы переночевать у тебя, – ощутимый физически удар его облегчением подкидывает мои внутренности вверх, как при полёте на качелях. – И тогда у нас будет общее утро! – заканчиваю я мысль голосом, подрагивающим от его чувственных перепадов, и нервно смеюсь от облегчения, что мы смогли переключиться на совсем другой спектр эмоций.

Моя истерика сейчас сродни той, когда долго не открывающийся парашют, наконец-то, открылся!

И я продолжаю реанимировать нас: – Если тебе захочется чего-нибудь поделать с моим мёртвым телом, можешь

себе ни в чём не отказывать. Только не буди!

– Не буду… – шепчет он, улыбаясь.

Протягивает мне ключи. Забираю.

На секунду прижимаюсь к его губам и сбегаю.

С облегчением, да.

Какой же ты тяжёлый! Надо прокачивать психику...

***

Сквозь сон я чувствую, как включается в гостиной свет, и ощущаю его присутствие в квартире. Это расслабляет. Без него мне здесь не очень комфортно. Веду плечами, понимая, что за всё это время мышцы, оставаясь в напряжении, конкретно затекли. Поёрзав, ложусь удобнее и отключаюсь.

Кровать качается, и тёплые знакомые руки ложатся мне на спину, прогибаюсь под ними…

– Не просыпайся… – шепчет он, медленно проминая пальцами мою спину.

Послушно ныряю глубже в свой сон, теряя обстоятельства и чувствуя только его прикосновения. Пальцы вдавливаются мне в позвонки между лопаток, вызывая нетерпимый приступ удовольствия. Но я не позволяю себе проснуться, оставаясь расслабленной. Мне снится, что я качаюсь на волнах, и каждая из них омывает меня наслаждением. Он не массирует. Просто ставит пальцы на точки в различных комбинациях. Давит, потом переставляет. Как на рояле…

Комбинации меняются: шея, где-то чуть выше седьмого позвонка, вдоль линии роста волос… спина между лопатками… поясница... и какие-то безумно кончательные точки в нижней части ягодиц… Моё тело отзывается на его «аккорды»!

Балансируя на границе сна, сосредотачиваюсь на часто накатывающих вспышках удовольствия, возникающих в районе затылка, между бёдер и внизу живота. Они растекаются, распространяясь по всему телу. Оно тянется…

Градус моих ощущений растёт. Выше… выше… выше… выше!!!

И я мычу в подушку, почти проснувшись и дрожа от возбуждения.

Пальцы неласково сжимают мою попку, скользят ниже и толчком врываются внутрь – грубовато и неожиданно. Меня встряхивает от болезненных, но долгожданных ощущений, вскрикнув, я сжимаюсь. Сокращаюсь от лёгких предоргазменных судорог в животе.

– Сожми мои пальцы… – тихо и властно.

Подчиняюсь.

– Сильнее… ещё...

Несдержанно вскрикиваю в подушку от того, как он уверенно растягивает меня пальцами и втыкается куда-то…

– Расслабься сейчас.

– Бог мой!! – трясёт меня от офигенно сильного оргазма.

Из горла неконтролируемо вырываются хриплые животные стоны. Он впечатывает меня ладонью в кровать, не позволяя вырваться из этих невозможных ощущений. В ушах шумит, и тело никак не может успокоиться, подрагивая, как от электрических разрядов.

– Теперь спи, – коснувшись губами плеча, мой волшебник выходит из комнаты.

Меня тут же вырубает.

Просыпаюсь от будильника. Шесть сорок...

На тумбочке кружка

ещё тёплого кофе для меня.

Выхожу в гостиную. Мне хочется тоже порадовать его чем-нибудь горячим. Но его уже нет…

Глава 65 - Жадина

Всё. Закончилось, наконец-то! Так или иначе. Не без косяков, но… Хочется надеяться, что в глаза они бросились только тем, кто знал, как должно было быть на самом деле.

В большом зале клуба демонтаж и уборка. Лиля с Анж пакуют коллекцию, снимая с девочек наряды.

А мы сидим в випке. Персонала здесь нет, поэтому у нас своё вино, коньяк, мартини, две коробки конфет и твёрдые пластиковые стаканчики, которые бесят Аронова.

Играет что-то ленивое...

Крис переглядываются с Вецким.

– Спасибо, – подмигивает ему она. – Выручил.

– Обращайся… – ленивая ухмылка, переводит взгляд на Олега. – Аронов, с тебя сауна.

– Не вопрос.

Вецкий вывез нам ситуацию с монтажом декораций в зале. Оперативно и без косяков.

Костик завис с телефоном.

На коленях у Ожникова моя Ленка. Просто стебутся… Но её пальчики скользят по его затылку, и ему в кайф. Ленка не отводит провокационного взгляда от Аронова.

И в какой-то момент он останавливает свой на её глазах. Критично осматривает их с Чеширским. Олег не любит, когда кто-то из девчонок тусуется с нами. Крис говорила, что поначалу было несколько неприятных историй...

– А ты такой холодный… – улыбается ему Ленка, напевая. – Как айсберг в океане…

Начинаю тихо посмеиваться.

– Малютка, ну чего он такой сердитый? Развесели его!

– Это вряд ли, – переводит на меня тяжёлый взгляд.

И вслед за ним остальные тоже.

Это вызов, мой огнедышащий!

Подсаживаюсь к нему ближе, обнимаю за шею, впечатываюсь губами в ухо.

– Привет… Помнишь, была такая песня… – напеваю ему. – «Ведь я институтка, я дочь камергера, я чёрная моль, я летучая мышь...»

– Мхм… помню…

– Когда я была совсем маленькая, года четыре, может… я увидела по телеку этот фильм, и меня заела эта фраза. Её смысл я, естественно, не понимала. Слово «институтка» почему-то трансформировалось в «проститутку». Я услышала его однажды и хорошо запомнила! Потому, что оно вызывало яркий и необычный спектр эмоций у взрослых, такой… скабрезненький стыд и возмущение! Я экспериментировала тогда с вызыванием различный эмоций у взрослых и взяла его на вооружение как инструмент. Так вот… просто представь себе… Когда родители уходили на работу, и я оставалась одна… я надевала мамины туфли на каблуках, вышлёпывала в них к нам в общий двор и громко пела: «А я проститутка, я дочь камергера!!» – выразительно пою ему своей детской интонацией.