Маленькая стерва
Шрифт:
– Сергей будет жить с нами – тоном, не терпящим возражений заявила мать, да я и не собиралась возражать.
– мне обязательно называть тебя папа? – с издевкой спросила я
– нет, лучше по имени – ответил он спокойно и улыбнулся, увидев, как я с облегчением выдохнула. К тому же разница в возрасте между нами не так уж велика, я просто физически не смог бы быть твоим отцом.
– ну и на том спасибо. Спокойной ночи – прощалась я, уже закрывая дверь своей комнаты.
Сергей был гораздо моложе моей матери, и скорее годился в мужья мне, нежели ей. Он был
Уснуть было просто не возможно. Охи вздохи, скрип кровати и стоны матери, неразборчивое бормотание и громкий шепот. Я пыталась отстраниться, закрывала голову подушкой, стучала в стенку – но все без толку, не спасал даже громко включенный телевизор. Но больше всего бесило то, что комнаты были смежными, и попасть в туалет можно было только пройдя через спальню матери.
Терпеть сил больше не было и набравшись храбрости я мельком проскочила из одной двери в другую. Не криков в мой адрес, ни замечаний не поступило. Я даже не была уверенна что они вообще заметили мой выход. Но ведь охи – вздохи продолжались!
На пути назад, тихонько пробегая сквозь их комнату я невольно повернула голову. Чтоб увидеть обнаружили они меня или нет, и каково же было моё удивление от увиденного. Моя мать, стоявшая в коленно-локтевой позе головой к стене вообще ничего не видела и продолжала охать и стонать, подмахивая бердами поступательным движениям. А Сергей, не отвлекаясь от занятия любовью, смотрел своими масляными глазками на меня в упор и улыбался. Я даже опешила от такой наглости.
Я быстро скрылась у себя в комнате и естественно совершенно не могла уснуть. От трахает мою мать на моих глазах и еще улыбается мне в лицо! Нет, это вообще что-то из ряда вон выходящее.
Несмотря не все произошедшее вчера, на утро все вели себя крайне вежливо, и даже мать, обычно хмурая и злая по утрам, сегодня сыпала любезностями, поинтересовалась моими делами в школе и в завершении завтрака, к полному моему удивлению, вынула из кошелька и с громким – тебе на карманные расходы – положила на стол три купюры по тысячи рублей каждая.
– только не трать все сразу! – крикнула она выходя в коридор обуваться, а я с открытым ртом так и продолжала сидеть глядя то на деньги, лежащие на столе, то на улыбающуюся морду жующего Сергея.
– ну все, я пошла! – крикнула мать из прихожей. Слова эти сразу привели меня в чувства и я, подпрыгнув со стула и схватив мамин «подогрев» ринулась обуваться тоже, на бегу закидывая в сумку все необходимое. Оставаться с этим типом после вчерашнего мне не хотелось, а еще меньше хотелось обсуждать увиденное, ведь по его взгляду было понятно, что он не забыл вчерашнего и ждет от меня реакции.
–пока – крикнула я в никуда и выскочила из дому, не успев нормально зашнуровать кеды, отчего чуть сразу не свалилась с лестницы.
Уф! – выдохнула – и в хорошем
Прогуляв весь день после занятий по рынку я так и не купила себе ничего – не было привычки тратить. Все вещи казались мне не достойными этих денег, и тратится на тряпье мне не хотелось, а на бренды мне моих трех тысяч не хватало.
Решив начать копить, ведь Сергей к нам только переехал, и если так дальше будет продолжаться, то она мне может еще подкинет деньжат, я повернула в сторону дома.
Ноги не шли. Подходя все ближе к подъезду меня все больше охватывал страх, страх остаться наедине с Сергеем, страх, что он заговорит со мной о вчерашнем. А если он спросит? Что я скажу? А что он спросит? Он прекрасно видел, он смотрел мне прямо в глаза. Что он вообще может меня спросить? Да и к тому же пора делать уроки, да и дома работы – конь не валялся. Мать придёт- орать начнет. Или не начнет?
Зайдя домой я обомлела. Все было сделано, все прибрано, ужин был готов, стол накрыт и Сергей стоял улыбаясь, гордый проделанной им работой и с нетерпением поглядывая на часы. Не успела я снять обувь, как мать вошла, практически следом за мной.
– ой как пахнет! Я такая голодная! – заохала она с порога, когда Сережа помогал ей стаскивать ботинки на высоких, непривычных для нее каблуках. Ноги оттекли, и немного постанывая и похрамывая мать поплелась на кухню.
– Боже правый, какой стол!
А стол и впрямь был хорош. Сергей купил новую скатерть, новые столовые приборы блестели серебром и сверкали на крахмальных салфетках, лежащих в углу стола. Посредине стола стояло блюдо с огромной фаршированной уткой, какие подают на Рождество в иностранных фильмах, а нарезанные овощи и зелень, богатыми аппетитными кучками располагались по обе стороны от нее, что всем было удобно тянуться. Соусницы с аджикой и каким-то еще неизвестным мне составом так же вызывали неуемный аппетит и хотелось скорее схватить лепешку, специально купленную к такому ужину, макнуть её в аджику и закусить все это ногой той самой индейки.
Бутылка вина, открытая и разлитая по бокалам была в целях предосторожности поставлена на другой стол и мы, чокнувшись бокалами, принялись уплетать все эти вкусняшки.
Ужин был шумным. Сергей острил, рассказывал анекдоты и интересные истории из жизни. Мама вспоминала какие-то свои истории, хотя я, зная её, думаю, что она это просто выдумывала, чтоб казаться важнее и остроумнее. Она рассказывала о путешествии в Крым, в котором никогда не была а только мечтала туда съездить. И когда увидела мой недоумевающий взгляд, вдруг поинтересовалась, хватило ли мне денег на что –нибудь хорошее, а то она готова дать мне еще наличных. Это был подкуп за мое молчание – и я молчала. Я и так бы молчала, уж очень веселой и хорошей была она в последнее время. Я её такой никогда не видела. Я была рада за нее. Хотя этот тип после вчерашнего вечера мне стал немного неприятен, но я была готова все забыть, лишь бы ей было хорошо.
Конец ознакомительного фрагмента.