Маленькая тайна Сэнфорд Оркас
Шрифт:
— Именно! А теперь пойдемте, нужно найти ту судью, — Эйлерт потер ладошки и напомнил Чжоу муху, потирающую лапки.
— А вы вообще уверены, что мы можем обращаться за помощью к человеку, который работает с Аккэлией? — Рансу все еще сомневался в правильности этой затеи. — Если они подруги, то она ей сразу сообщит и плакал наш план и шабаш.
— Я уверен, — Алер натянул перчатку обратно. — Не может же все быть настолько плохо… Надеюсь на это, во всяком случае. Попасть к ней будет сложно.
— Вы ведь о той женщине, про которую Фанси говорил? — Ли Ван решил сразу уточнить.
—
— Женщина, которая судит не только по фактам, но и по зову сердца, — Эйл улыбнулся. — Я слышал о том, как она ведет дела. Ее хотели уволить уже раз десять, только люди начали возмущаться.
— Конечно. Раз она считается неподкупным судьей, у нее будет достаточно много врагов, причем везде, — Рансу вышел из беседки. — Не будем терять времени. Нам повезет, если она сейчас в суде. И, пожалуйста, Эйл, не врывайся прямо на заседание!
— Я подумаю об этом, — юноша не мог не подразнить друга, предвкушающего, какой цирк может произойти. Действовать в эйлертском стиле он все равно продолжит, здесь взывать к адекватности бесполезно.
— Но, если я уйду сейчас они начнут превращаться, — Алер резко остановился. — Я не могу. Вам придется идти без меня.
— Без тебя мы идем, считай, с пустыми руками, — Ли Ван зарылся пальцами в серебристые пряди, перебирая их. — Но ты прав, если уйдешь — эти существа нападут на простых людей…
— Все судьи проходят специальную магическую подготовку и знают о многих символах темной магии, — Алер вынул из кармана кулон с изображением Темной Звезды Мироздания. Он выковырял его из стены и решил оставить у себя. — Передайте ей этот кулон и скажите, что пришли от семьи Лавуан. Если будут что-то спрашивать, думаю, выкрутитесь.
— И не из таких ситуаций выкручивались! — Эйл хотел взять кулон, а потом опомнился. Точно. Не может ведь… Юноша отнял руку, отстраняясь от него.
— Мы справимся, — Рансу забрал украшение.
Варианта «не справимся» у них в принципе нет. Маат их единственная надежда. Если же не судья, стоящая за честность и справедливость, тогда кто? Попасть к высокопоставленному должностному лицу задачка не из простых. К тому же, ехать им не в ближайший Даркей, а саму столицу, куда Алера тащить совершенно не вариант.
Юноше очень хотелось отправиться с ними, и факт невозможности сделать это очень расстраивал парнишку. Он эгрегор. Как вообще такое могло случиться? Неужели родители использовали его в своих целях? Этот шабаш станет последним, когда они будут вместе. Лавуан прекрасно осознавал, чем закончится вся история. Страшно. Правда очень страшно.
Алер поднял голову к небу, быстро проморгавшись. Нечего тут сырость разводить. Он шумно выдохнул, ненадолго замирая. Нужно взять себя в руки. Совесть не позволит ему закрыть глаза на происходящее и сделать вид, что ничего не случилось. Юноша направился внутрь дома, и найдя маму в покоях, обнял ее. Женщина положила руку на плечи сына. Удивил так удивил. Обычно Алер не проявлял нежностей.
— Что случилось? — поинтересовалась она, перебирая меж пальцев белокурые локоны.
— Просто устал… Слишком много всего произошло за эту неделю, а ведь она даже к концу не подошла. Я переживаю из-за своей
— Возможно, там ты сможешь узнать, можно ли избавиться от татуировки. Я не нашла никакого способа, извини, — Аккэлия прижала юношу к себе чуть крепче. — Тебе придется смириться и жить дальше с тем, что есть. Это тяжело, и я никогда не желала, чтобы ты жил именно так.
— Не страшно. Не ругайся на папу, он хотел, как лучше, — Алер поднял голову с ее плеча. — Что нам делать с людьми в городе? Ты придумала?
— Ну, здесь мы ничего сделать сами не сможем. Я свяжусь со знакомыми. Обычным экслайнам не хватит ресурсов и опыта, необходимо вызывать профессионалов. Полагаю, их начальство этим займется, но я сама тоже узнаю.
— Кому ты позвонишь? Тому министру или Королевскому судье?
— Возможно, кому-то другому. Я подумаю, как лучше сделать. Эти двое на многое способны, но втягивать их не вижу необходимости. Не станем поднимать шум, иначе нам же может выйти боком. Лучше скажи, Эйлерт собирается лезть в это?
— Не знаю, меня в подробности не посвящают, — юноша сразу опустил голову. Аккэлия слишком проницательна, чтобы ей врать прямо в лицо.
— Ладно. В любом случае специалисты не позволят им лезть, куда не надо. Не переживай. После инициации, когда вернемся домой, сходим с тобой на Сумрачную аллею, как ты хотел.
— Хорошо, — Алер уткнулся в ее плечо, прикусывая губу.
Не сходят. Уже никогда не сходят. Если бы он только позволил себе разреветься как маленький ребенок — сделал бы это. Когда все закончится, родителей ждет трибунал так же как миссис Фрмиан и Фанси. Юноша чувствовал, как тьма передвигается по меридианам, стоит ему загрустить. Думая о том, что он больше никогда не увидит родителей, становилось невыносимо больно. Тоска полностью захлестывала и давала волю энергии, а та начинала бушевать, словно шторм посреди океана. Он с трудом сглотнул вставший комок, заставляя себя отпустить маму.
— В чем дело? Кто тебя обидел?
— Никто… Все хорошо, мам. Стало грустно. Страшные вещи творятся… — он отстранился. — Думаю, мне стоит побыть одному и подумать обо всем. Скажи, если я смогу помочь, — юноша направился к заднему выходу. Обычно там никто никогда не ходит, про эту старую дверь вообще все забыли.
«Мама не будет связываться с Маат», — коротко написал Алер.
Юноша присел на высокое крыльцо. Совсем скоро все закончится. Его также будут подозревать, как выкручиваться он не представлял. У Эйла своих проблем много, на него не стоит рассчитывать… Не это пугало парня. Оправдаться у него получится, только вот возвращаться придется в пустой дом, где никто никогда не будет ждать его вновь. Мама больше не испечет свою фирменную запеканку, а отец не будет учить управляться с разными видами оружия. Они с Фанси не смогут ругаться по мелочам, а потом смеяться над собственной глупостью. Он больше никогда не услышит увлекательные истории из молодости Твиллы. Все изменится в одночасье благодаря ему самому. Собственными руками придется перечеркнуть старую жизнь. Это ради людей. Ради всеобщего благополучия. Им будет лучше… Но станет ли лучше ему самому?