Маленькая услуга
Шрифт:
Нелегко было для нас обоих жить с этим — но и изменить это мы не могли.
Мы добрались до моей квартиры, и я помчался внутрь. Там было холодно. Камин полностью прогорел с того времени, как я ушел. Я поднял руку и пробормотал заклинание, зажегшее полдюжину свечей. Потом захватил все, что мне могло пригодиться, задул свечи снова и поспешил обратно к автомобилю Томаса.
— У тебя ведь с собой мамин амулет, верно? — спросил я его. У меня был такой же на серебряной цепочке на шее — единственное, кроме Томаса, материальное наследство моей матери.
— Конечно, — сказал он. — Я найду тебя. Куда теперь?
— К
— Образно.
Томас поехал. Я раскрыл свой двуствольный дробовик, который я отпилил до незаконной длины, и зарядил два патрона. Тесса, Девочка-Богомол грубо забыла возвратить мой сорок четвертый после окончания военных действий в Аквариуме, а я как-то все-таки предпочитаю брать с собой оружие в места, где может оказаться трудная ситуация.
— Здесь, — сказал я, когда грузовик оказался в пределах приблизительно одного квартала от церкви. — Высади меня здесь.
— Угу, — сказал Томас. — Эй, Гарри.
— Да?
— А что, если они держат девочку не на острове?
Я покачал головой.
— Тебе нужно кое-что понять. Все это решается по ходу действия.
Он нахмурился.
— А что относительно тех жлобов от Лета? Что ты собираешься делать, если они снова появятся?
— Если? Я буду настолько удачливым. — Я подмигнул ему и вышел из Хаммера. — Правильный вопрос, что я собираюсь делать, если они не появятся, причем в самое неподходящее время? Умру от шока, наверно.
— Увидимся, — сказал Томас.
Я кивнул своему брату, закрыл дверь, и потащился через улицу на место для стоянки автомобилей у церкви Ангелов Пресвятой Девы Марии.
Это — большая церковь. В самом деле, действительно большая церковь. Она занимает целый городской квартал, и является одним из наиболее известных ориентиров в городе, версией Нотр-Дама для Чикаго. Дорога, приводящая к служебным дверям позади церкви, была расчищена, так же, как и небольшое место для стоянки автомобилей снаружи. Грузовик Майкла был там. В свете зимней ночи я увидел Майкла и Саню, стоящих около грузовика, оба они были в длинных белых плащах, украшенных алыми крестами, и белых же с крестами сюркотах, [79] просто воскресная встреча Рыцарей Креста. У каждого был меч на бедре. Майкл носил кристально честный нагрудник, в то время как Саня предпочел более современный бронежилет. Большой русский, всегда практично прогрессивный, также имел при себе автомат Калашникова.
79
Surcoat — «сюркот», «котта» (истор.) — тканевое покрытие доспеха для защиты его от дождя и солнца. Могло нести герб или цвета владельца. Появляется в XIII веке и, постепенно укорачиваясь, к середине XIV века превращается в jupon. Самой поздней формой сюркота является табард, появившийся в XV–XVI веке; короткая накидка с короткими рукавами открытая с боков, но тоже с цветами и гербом владельца. Вот что на мушкетерах-то было надето!
Я задался вопросом, знает ли Саня, что устарело-выглядящий нагрудник Майкла был укреплен кевларом и баллистическими противоударными пластинами. Снаряжение русского не смогло бы остановить мечи или когти.
Я сделал некоторую модификацию и своего собственного
Майкл кивнул мне и затем мельком взглянул на свои часы.
— Тебе положен небольшой штраф?
— Пунктуальность — это для людей, у которых нет других достоинств, — сказал я.
— Или для тех, кто заботится о других, — пробормотал женский голос.
Она вышла из теней с той стороны улицы, высокая и необыкновенная женщина в мотоциклетной кожанке. У нее были глаза теплого коричневого оттенка горячего шоколада, и темные, туго заплетенные вокруг головы волосы. Она не пользовалась косметикой, но и без этого она была нокаутом. Выражение ее лица намекало, кто она такая, — печаль на нем смешивалась с огорчением и стальной решимостью.
— Розанна, — сказал я спокойно.
— Волшебник. — Она шагала к нам, высокомерная и, в тоже время, замкнутая, покачивая бедрами при ходьбе. Жакет был открыт почти полностью до пупка, и под ним не было ничего, кроме кожи. Ее глаза, однако, остановились на Рыцарях. — Насчет этих двух мы не договаривались.
— Мы договаривались, что меня встретит Никодимус, — сказал я. — Не ты.
— Обстоятельства изменились, — ответила Розанна.
Я пожал одним плечом — тем, на котором держал Фиделаккиус.
— То же самое здесь.
— Какие у тебя обстоятельства? — потребовала Розанна.
— Такие, что я имею дело со сворой двуличных, бьющих в спину, предательских сумасшедших убийц, которым я доверяю не дальше, чем могу пнуть.
Она спокойно рассмотрела меня своими прекрасными глазами.
— И какая роль предназначена Рыцарям?
— Они должны обеспечивать доверие.
— Доверие? — спросила она.
— Именно. Я могу пнуть вас намного дальше, когда они рядом.
Очень маленькая улыбка коснулась ее рта. Она слегка кивнула мне. И повернулась к Сане.
— Эти цвета не идут тебе, зверь. Хотя очень приятно увидеть тебя снова.
— Я не тот человек, что раньше, Розанна, — ответил Саня. — Я изменился.
— Нет, ты не изменился, — сказала Розанна, ее теплые глаза застыли на Сане. — Ты все еще жаждешь драки. Все еще любишь борьбу. Все еще упиваешься кровопролитием. Это никогда не был Магог. Это всегда был ты, мой зверь.
Саня с легкой улыбкой покачал головой.
— Я все еще наслаждаюсь борьбой, — сказал он. — Я просто чуть тщательнее выбираю с кем бороться.
— Знаешь, еще не слишком поздно, — сказала Розанна. — Подари эту игрушку моим лорду и леди. Они примут тебя снова с распростертыми объятиями. — Она шагнула к нему. — Ты можешь быть со мной, зверь. Я снова буду твоя.
Что-то очень странное случилось с ее голосом на последних предложениях. Он стал… вроде как более низким, более богатым, более музыкальным. Индивидуальные звуки, казалось, имели мало общего со значением — но сам голос сочился медом, в нем был водоворот чувственности и желания, который заскользил в мои уши и мягко запылал в моем мозгу. А ведь я был так, с боку припека, и получил очень урезанную версию обещания, содержавшегося в этом голосе. Саня получил его в полном объеме.